Сколь часто нас шокирует в исламе единообразие и кажущийся автоматизм, а вот Але Ахмад всерьез озабочен автоматизмом Запада: "Регламентация людей, сама по себе проистекающая от контактов с механизмом, унификация перед лицом машины, разделение труда, конвейер на предприятии, приход и уход в одно и то же время, выполнение на протяжении всей жизни одной и той же операции, делают из человека придаток машины". Ну и т. д.

Из искр идеологического двенадцатилетия возгорается пламя грядущей революции. Таким образом, разговоры и дискуссии, предшествующие революции, только кажутся абстрактными, отвлеченными и нематериальными. Придет 1977 год, за ним следующие годы и запылают кинотеатры, дискотеки и прочие атрибуты машинной культуры. Кому-то это покажется элементарной дикостью, но это будет ошибочным впечатлением. Речь идет не об одичании, а о создании своеобразной контркультуры, в чем-то напоминающей молодежную контркультуру, также построенную на отрицании без позитивного противопоставления.

В любом случае необходимо отметить, что исламской революции предшествовали годы не одичания, а, напротив, резкого повышения образовательного уровня. Хотя с образованием иногда происходят загадочные вещи. Благодаря неустанной работе корпуса просвещения (премия ЮНЕСКО) к середине 70-х грамотными были уже 60 % населения. Число студентов достигло 150 тысяч. Выросла доля обучающихся медицинским, естественно-математическим, инженерным и педагогическим дисциплинам. В 1974 году вводится система бесплатного высшего образования. Однако парадоксальным образом указ 1974 года, резко увеличив приток студентов из малообеспеченных, охваченных традиционалистскими настроениями семей, способствовал политической радикализации всей студенческой массы. Однако "за впечатляющими цифрами роста количества школ, учеников, вузов, студентов и т. д. стоял во многом низкой уровень преподавания и знаний. Сам образовательный процесс в немалой степени готовил детей и юношество к существованию в рамках старой традиционной системы жизни. И это обстоятельство отмечается многими, начиная с самого монарха, называвшего школьные аттестаты "дипломами безграмотности"" (З. Арабаджян).

В любом случае неоспорим сам факт мощного идеологического продвижения именно с 1965 по 1977 год, каким бы странным ни показался конечный результат. Напротив, дикости начала третьей фазы во многом объясняются слишком большим напряжением ума и души в конце второй фазы. "60-70-е годы, несмотря на жестокую цензуру, стали временем значительных достижений иранской литературы, музыки, театра, имевших ярко выраженную национальную форму и развитые гуманитарные традиции как древнеиранской, так и мировой культуры" (З. Арабаджян).

В 1975 году на конгрессе иранской философии шахиня провозгласила программу интеграции философии, науки и религии на Востоке, которая даст возможность избежать переживаемого Западом духовного кризиса. В том же 1975 году официально принятый указ оформил 14 принципов "белой революции" в единую идеологию. В сентябре 1977 года иранское телевидение провело диспут "Восток-Запад". Идеологический накал достиг высшего градуса, после которого следует взрыв и переход из сферы идеологии в сферу политики, из второй фазы (единоличное правление) в третью фазу (номенклатура, бюрократия).

Конечно, трудно сравнивать грандиозную личность Акбара (Великие Моголы) с достаточно жалким Мохаммедом-Реза. Однако не будем забывать, что последний иранский шах был блестяще образован, свободно пользовался несколькими языками, написал книги "Мое служение Родине", "Белая революция", "К великой цивилизации", "Ответ истории". Особенно же сильно напоминает он Акбара своим стремлением к эклектическому соединению в единое целое разнородных пластов мировой культуры. "Шах делал упор на возвеличивание древней иранской цивилизации и культурных достижений монархии. Он прославлял деяния правителей эпохи Ахменидов и Сасанидов, "при которых иранское искусство и культура достигли зенита", восхвалял зороастризм как "вечно живую, идеалистическую религию", возвеличивал манихейство... При этом несколько затенялась роль и значение шиизма как идейной и политической силы" (В. Кляшторина).

Согласно времени, в 1973 году кризис второй фазы должен был перейти в свою заключительную фазу. И надо же такому случиться, что именно в 1973 году происходит "революция" мировых цен на нефть, что приводит к многократному росту доходов Ирана и других развивающихся стран. Казалось бы, такой поворот должен привести к политической стабилизации на долгие годы. Однако, в который уже раз, мы должны признать, что политическая мощь никоим образом не связана с мощью экономической и финансовой. (Речь не идет о ритме Запада, где политика и экономика слишком плотно переплетены.) "В области экономики во главу угла была поставлена задача создания дорогостоящих престижных промышленных объектов и приобретения в крупных масштабах современной технологии, способной поглотить огромный поток нефте-долларов. Планы возведения подобных объектов (атомных электростанций, крупнейшего в мире нефтехимического комбината, металлургических заводов нового типа с новейшей, но не проверенной технологией и т. д.) были выдвинуты без учета экономических возможностей страны, уровня её производственной и социальной инфраструктуры. И все это уже само по себе обуславливало провал планов, предусматривавших ускоренное превращение Ирана в промышленно развитую державу" (С. Алиев).

"Роскошная жизнь шахского окружения, бюрократов, финансовых воротил, спекулянтов и других представителей эксплуататорских слоев, в карманах которых оседала львиная доля обрушившегося на страну золотого дождя, усиливала у трудящихся чувство ущербности, обездоленности, порождала стремление к социальному протесту" (А. Арабаджян).

"В политическом плане существенной чертой развития Ирана после 1973 года стало усиление личной власти шаха. Сыграв заметную роль в становлении новой прослойки крупной промышленно-банковской буржуазии, глава государства в то же время добивался от неё полной покорности, не разрешил ей создавать свою политическую организацию. Наоборот, продолжалась линия на усиление авторитарных черт режима" (С. Алиев).

В 1975 году вводится однопартийная система. В программе партии "шахиншахский строй" провозглашался единственной формой государственного правления, соответствующей "национальным чаяниям" иранцев. В том же 1975 году начала осуществляться реформа по созданию народного капитализма (продажа акций рабочим), что вызвало на фоне инфляции и роста цен лишь всеобщее недоверие.

ТРЕТЬЯ ФАЗА (1977-2013)

Согласно установившейся традиции, события на входе в третью фазу называют "революцией 1978-1979 годов", хотя без труда можно было бы доказать, что революция длилась по крайней мере с 1977 по 1981 год.