— Есть люди, от которых надо держаться подальше, и именно к их числу относится мой, теперь уже бывший, жених… .
– резковато отозвалась я. — И хорошо, что это выяснилось до свадьбы, а не после нее.

— Бабушка о тебе, наверное, беспокоится… — почесал в затылке Кот. — Ты ж сама сказала, что у вас, кроме друг друга, родственников нет. Пожалей старушку, вернись домой.

— Я и так слишком долго ее жалела — дедушка незадолго до своей смерти просил никогда и ни в коем случае не расстраивать бедняжку, я честно исполнила его просьбу, и в результате отныне мое мнение полностью игнорируется. Дошло до того, что именно бабушка решает, что я должна делать, куда ходить, как и с кем строить дальнейшую жизнь. Возражения не принимаются, недовольства игнорируются, и потому мой отъезд воспринят как бунт на палубе, который надо подавить в корне, чтоб впредь неповадно было ослушиваться тех, кто знает, что тебе надо. Так что хотите — верьте, хотите — нет, но мне куда лучше здесь, на свободе, чем отныне жить под вечным приглядом бабушки, а заодно и ухажера, который твердо решил стать моим супругом, и держать меня в крепкой узде, чтоб не взбрыкнула. Короче, лучше мне пока домой не возвращаться.

Судя по тому, как молодые люди вновь переглянулись между собой, их мнение о моих умственных способностях упало до критической отметки.

— Догадываюсь, о чем вы думаете… — подосадовала я. — Но поверьте мне на слово — без достаточных на то оснований я бы здесь не оказалась.

— Ну, не знаю… — пробурчал Кот. — Допустим, разонравился тебе жених — бывает. Но у тебя что, языка нет, чтоб сказать, что вы расстаетесь? Разорвала бы помолвку — и все, не стоило бы дальше и огород городить. Дело, конечно, неприятное, поругались бы, поскандалили, да и пошли бы дальше каждый своей дорогой. Твой жених — он что, такой влюбленный в тебя, что отныне жить не может без предмета своей страсти? Или ты настолько богатая невеста, которую упускать не стоит?

— Как вам сказать… Я уже говорила, что раз бабушка и мой жених решили, что мы — пара, то, значит, так тому и быть. Даже когда я узнала достаточно неприятные факты о своем женихе, и сообщила о разрыве помолвки и отмене свадьбы, то никто из них это всерьез не воспринял. Мое мнение по этому поводу не интересовало ни бабушку, ни жениха — мол, мало ли что бывает, дело житейское! И к моим намерениям и словам никто не хотел прислушиваться.

— В подобное что-то плохо верится… — протянул Кот.

— Думайте, что хотите, но я бы никуда не побежала, если б можно было хоть как-то решить эту проблему. Что же касается, Кот, твоего вопроса… Тут ни о какой любви со стороны бывшего ухажера и речи не идет. Просто у бабушки есть немалые связи, на которые рассчитывает несостоявшийся жених… — я отделалась полуправдой. Не хочется говорить о том, что мой дедушка был академиком, его авторитет в научном мире по-прежнему высок, и большую часть своего имущества он оставил мне.

— Как-то несерьезно все это… — сделал вывод Кром. — Детские игры у взрослых людей, иначе все это не назовешь. Ну да каждый из нас остается при своем мнении, а потому эту тему закрываем.

Молодые люди еще раз переглянулись между собой — как видно, негласно пришли к какому-то решению насчет меня.

— Ну, вот что… — после короткой паузы произнес Кром. — Если ты настаиваешь на своем, то сразу предупреждаю: мы отправляемся дальше, в те места, которые пока что малоисследованны. Это самая настоящая глухомань, где хватает самого разного зверья, да и идти там очень непросто. Будешь ныть, что устала или что не можешь идти — брошу без раздумий. Поняла?

— Да что тут не понять!..

— Тогда расскажу буквально двумя словами, в чем дело…

Как оказалось, молодые люди должны будут отправиться дальше по реке, и хорошо, что для этого есть моторная лодка, на которой мы сюда и пришли. Для чего нужно пускаться в путь? Дело в том, что у начальства появились сведения, будто те непонятные создания, которые нам встретились — их нужно искать именно там, в тех малоисследованных местах. Кром мне даже показал карту, вернее, наглядно пояснил, куда нам надо идти. Ну, что сказать? Я увидела лишь сплошное зеленое пятно, и поняла: если в тех краях когда-то и были деревни, то сейчас, спустя время, их на карте уже нет — похоже, что там, и верно, редко ступает нога человека.

Я попыталась, было, задать вопросы, но Кром лишь отмахнулся — позже! До отхода катера оставалось совсем немного времени, и им надо было уточнить кое-какие вопросы. Немногим позже, стоя на причале и глядя вслед уходящему катеру, я на несколько секунд пожалела, что остаюсь здесь, а не возвращаюсь туда, в привычный мне мир, где есть все блага цивилизации и жизнь бьет ключом. Однако стоило вспомнить Игоря с его любимой Зинаидой и бабушку, которая не допускает сомнений в том, что все делает только для моего блага, только я, бестолковая, не ценю своего счастья… Э, нет, спасибо, я уж лучше останусь здесь, а домой вернусь только после того, как узнаю, что наша свадьба (чтоб ее!) отменена. Ну, а сейчас и нам надо собираться в дорогу.

Потом мы укладывали наши рюкзаки, которые оказались весьма тяжелыми — оказывается, катер привез нам запас продуктов и еще кое-какие вещи. Судя по всему, те, кто отправлял нам припасы и снаряжение, рассчитывал их на трех людей, а не на двух. Хм, тут призадумаешься — похоже, что тот, кто отдавал приказ направиться в те малоисследованные места, с самого начала предполагал, что я вряд ли отправлюсь домой.

На причал, проводить нас в дорогу, пришел староста и с ним еще несколько человек. Пока мы с Котом укладывали вещи в лодке, я услышала обрывок разговора Крома и старосты: