Шрифт:
Бам-бам!
Щепка больно впилась в щеку, потекла кровь. Так, восемь патронов, два я отстрелял, запасной обоймы нет. Вот такой я раздолбай.
Бам-бам!
Это уже я ответил. Опять мимо. Да что за черт?! Бандиты начали отходить и тоже так, грамотно. Один прикрывал другого. Дезертиры, что ли? Успели повоевать? Тонкое дерево было плохой защитой, я рухнул на землю. Выставил руку с пистолетом, уже в молоко пальнул несколько раз. Просто, чтобы обозначить себя и пугнуть дальше. Пусть сваливают, я не Вильгельм Телль – дуэлировать в темноте.
Вдалеке раздался свисток милиционера. А вот и доблестные защитники порядка на улицах города. Я вытер снегом кровь со щеки, сплюнул вязкую слюну. Ну вот куда мне в Волхов с передовой группой, шпионы эти немецкие… Я же сапер! Где родился – там и пригодился. Мимо проскакал конный милиционер с наганом в руке.
– Товарищ полковник!
Ого, глазастый. Разглядел шпалы.
– Где они?
– Дальше по улице побежали. Осторожнее, хорошо стреляют, гады.
Ускакал. Молодой, борзый.
К моему удивлению, не успел я отряхнуться и убрать пистолет в кобуру, как вернулись милиционеры. Трое постовых вели двух преступников со связанными за спиной руками. Один, значит, смог убежать.
– Эти?..
Ко мне подошел усатый лейтенант в шапке-ушанке, с папиросой в зубах. Пижон.
Я пригляделся. Подростка узнал точно, второй был под сомнением. Но его выдало знакомое пальто с поднятым воротником и шерстяной шарф.
– Они.
Лейтенант показал мне наган, финку.
– Даже скинуть не догадались. Ставьте их к стенке.
Бандиты закричали, попытались дернуться, но их сбили с ног, стреножили ремнями. Поставили на колени.
– Товарищи! Как же так… – пацаненок заплакал. – Без суда, беззаконно. Я не виноват…
– Ты мне в пузо наганом тыкал и предлагал котлы снять, – возразил я.
– Пусть меня судят, сажают!
– Все по суду и будет… – Милиционер сплюнул, выбросил бычок. – По указу Президиума Верховного Совета СССР об осадном положении. Сейчас дойду до круглосуточной аптеки, позвоню в военный трибунал. А вы тут ждите.
Я, конечно, прифигел от скорости правосудия. И его жестокости. Но, с другой стороны, немцы недалеко от Москвы, рассусоливать с преступниками некогда. Сторожи их, корми. Одни расходы.
– Мне тоже ждать?
Лейтенант попросил показать удостоверение, записал мои данные. После чего козырнул:
– Можете идти.
– Товарищ полковник! – подросток лег на землю, принялся извиваться, пытаясь подползти ко мне. – Умоляю! Простите! У меня мамка дома больная, сестренка маленькая!
Вот кто его знает, он разжалобить хочет, или на самом деле такое? Я вопросительно посмотрел на усатого. От меня здесь ничего не зависит.
– Разберемся, – покивал тот. – Если несовершеннолетний, отведем в комендатуру.
Глава 3
Утром на службе первым делом написал рапорт про вчерашнее. А то вроде как сам не застрелил никого, а участие принимал. Пришлют потом бумагу доблестные милиционеры, а начальство не в курсе. Сюрпризов они не любят. Это жене можно ничего не говорить, она не узнает. А особый отдел – совсем другой коленкор. Так что минут тридцать ручкой пришлось поскрипеть, вешая кляксы и переписывая. Хорошо, у меня есть опытный коллега. Степан Авдеевич подсказал, как изложить всё коротко и так, чтобы вопросов не возникало ни у кого. Правильнее было бы сказать, что рапорт он мне продиктовал, но то уже мелочи. Подчиненный помог советом начальнику в целях рационального расхода служебного времени.
Только поставил точку – заявился Ильяз. Мы обнялись и похлопали друг друга по плечам.
– Уже болковник, товарищ Соловьев! Растете над собой!
– И тебе салям алейкум, Ильяз, проходи, введу в курс дела.
– Бравильно по-татарски говорить Исянмесез!
– Да? Ну спасибо за подсказку. Но запомнить не обещаю. Теперь слушай.
Я коротко рассказал, что мы едем в Вишеру, передовой группой, помогать Кирпоносу налаживать работу его нового фронта. В основном пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что.
– Самое главное, там ни разведка, ни особый отдел мух не ловят – немцы выбамбливают поступающие подразделения, что называется, на марше. Никакой секретности.
– Наводчиков надо ловить.
– Надо. Иди, собирайся, будем вникать в контрразведывательную работу. Кое-какие идеи есть на этот счет.
Спустя час мы погрузились в машину и поехали на аэродром. И нам даже зачем-то дали с собой одного хлопчика с ППШ наперевес – Колю Незлобина. Вроде не просто так едем, а начальство. Взвод бы посолиднее было, но не то столько автоматчиков не нашлось, не то с транспортом какая-то загвоздка случилась, и пришлось обойтись тем, что есть. Мы с Евсеевым и примкнувшим к нам Ильязом сели сзади, как положено руководству, и тронулись. Хорошо, что мы все худощавые, места всем хватило. А то будь кто из нас троих пошире костью – уже неудобство.