– Баба Оня, ты зачем здесь? – удивлённо спросила Валя и вдруг ахнула, испугавшись своей догадки:

– Ты за мной пришла? Я ночью умру?

– Да что ты, девонька, – Онюшка улыбнулась светло и ласково, – жизнь тебе ещё долгая предстоит. А пришла я вот зачем: ты когда домой вернёшься, приди меня проведать, гостинчик тебе передать хочу. Придёшь?

– Приду, – пообещала Валентина.

– Не забудь, я на старом погосте похоронена, рядом со свекровью, свёкром и Мишенькой моим, одна на всех у нас оградка.

– Не забуду, – пообещала Валя и проснулась.

Ей казалось, что она только на мгновение закрыла глаза, а за окном уже рассвело.

«К чему это Онюшка мне приснилась? Да ещё и проведать просила?» – подумала Валентина и тут же забыла о своём сне. Больница просыпалась, потянулись люди на утренние процедуры, зашла в палату дежурная медсестра с таблетками в пакетиках с фамилиями, звякнули металлические иголки в лотке у процедурной сестрички. Валентина стала готовиться к обходу и выписке.

***

На следующий день после возвращения домой Валя спросила у матери:

– Мам, а Онюшку где похоронили?

– Так на старом погосте, в ограду к Одинцовым положили. Они там все в одном месте схоронены. А ты чего это удумала? Или сходить хочешь?

– Хочу, снилась она мне, проведать прийти просила

– Ну, так пойди, да вон конфеток возьми, пшена немного, на могилку посыплешь.

Валентина надела свитерок и юбку. Юбку пришлось заколоть в поясе булавкой, так девушка похудела за время болезни. Сверху накинула модный бордовый плащ. Папаня с областного центра привёз, три часа в очереди простоял, но взял дочери. Что б его Валюша в техникуме не хуже других была. Эх, какой уж теперь техникум… В палисаднике пестрым ковром цвели махровые астры. Валентина нарвала большой букет и отправилась на погост, прихватив с собой литровую банку.

Могилу она нашла быстро, Одинцовы были похоронены на западной стороне старого кладбища. На глиняном холмике лежала пара венков с расплывшимися от дождя надписями на траурных лентах. Воду Валя налила из колонки подле школы и теперь, утопив немного банку в сухой глиняной крошке, воткнула в воду нарядные астры, положила на перекладину деревянного креста несколько карамелек и высыпала на могилу крестообразно пшено.

– Ну, вот и проведала я тебя, Онюшка, как и обещала.

Валентина поправила неровно стоящую банку с цветами и вдруг заметила кусочек белой ткани, торчащий из глины возле самого креста. Девушка осторожно потянула за этот уголок, и на свет явился туго завязанный в узел обычный головной платок. Валентина дрожащими от нетерпения руками принялась развязывать узел платка, тот легко поддался, и через мгновение на ладонь Вали легли тяжелые янтарные бусы. На нежарком осеннем солнце засияла, заискрилась каждая бусинка, повинуясь непреодолимому желанию, девушка надела нитку янтаря на шею и радостно засмеялась: янтарь согрел кожу приятным теплом.

«Спасибо, Онюшка, за подарок, видно и вправду суждено мне эти бусы носить».Валентина спрятала янтарь под свитер, она решила пока не показывать бусы матери. Немного попозже, надо подождать. А папаня бусы и не заметит, он всегда был равнодушен к женским побрякушкам и не отличит настоящий солнечный камень от дешёвой бижутерии.

– Проведала? – спросила мать вернувшуюся Валю.

– Проведала, – коротко ответила Валентина. Из-под подушки она достала пачку писем, что прислал ей Валёк, пока она лежала в больнице и вновь стала их читать не торопясь, останавливаясь и вновь перечитывая особо понравившиеся места. Валентин писал, что знает о её болезни, переживает и желает ей скорейшего выздоровления. «Маленькая моя, если бы я был рядом, такого бы не произошло!» – читала девушка и улыбалась. Валёк много писал о свадьбе, об их совместной жизни, а сердце девушки сжималось от грусти: какая она жена, когда инвалидность на пороге? Но в глубине души теплилась надежда, что она может ещё выздороветь, и группу ведь тогда снимут. Случается такое иногда. Валентина вздохнула, достала из стола тонкую тетрадку в линейку и круглым, почти детским почерком, стала писать письмо любимому.

***

Встречать племянниц к автобусу Валя вышла заранее. Она не спеша прошла по стёжке и вышла прямо к сельскому клубу, там, присев в тенёчке, она стала ожидать автобус.

Затарахтел и остановился рядом мотоцикл с коляской, новенький, пахнущий заводской краской.

– Здорово, Валентина! – два молодых мужика одетые в одинаковые клетчатые рубахи с закатанными рукавами сидели в седле мотоцикла.

– И вам не хворать! – Валя хорошо знала братьев Осиповых: Кольку да Ваську. Добродушные близнецы, чуть постарше Валентины годами.

– Валь, мы тут вот к тебе обратиться решили, помним, как ты тогда всё, что с нами произошло, узнала и указала, где утопшего искать надо.

Да уж, самый первый свой вещий сон Валентина помнила в мельчайших подробностях. Случилось всё на следующее лето, после того, как Валентину выписали из больницы, и она получила инвалидность.

Июль был жаркий, уборочная в самом разгаре, ни днём, ни ночью не прекращалась работа. Ваську и Кольку председатель на комбайн не пустил, прав они не имели, а техникой в колхозе дорожили. Поэтому трудились братья на току, а надо сказать, что работа эта тоже нелёгкая. От пыли у обоих братьев отекли глаза, и хоть и Колька и Васька выходной брать не хотели, бригадир велел купить глазные капли и сутки на току не показываться.

Ну, коль выдался свободный вечер, решили братья отправиться на рыбалку с ночевой. Быстро собрались и до захода солнца уже расположились на берегу Польной Вороны, место они выбрали удачное. Слева поставили сетку, а чуть правее закинули резинки. А еще дальше по правую сторону начиналось самое гиблое место на реке, сплошные коряги да омуты. Там и не купался даже никто, рискованно было.

Стемнело, братья костерок разожгли, картошку запекли, натянули фуфайки со штанами ватными и подле костра улеглись, а сеть решили на рассвете вытащить. Лежат, переговариваются лениво, а потом и вовсе замолчали, дремать стали. Вдруг слышит Василий, по воде вроде как идёт кто-то. Приподнялся он на локте – идет по воде вдоль берега белая лошадь, не спеша так идет. Остановится, воды попьёт, и путь свой снова продолжает. Прошла мимо братьев и вправо дальше пошла, уже метров на двести отдалилась. Тут Ваську и осенило: в той стороне возле берега глубина большая, сразу с ручками уйдёшь, а лошадь идёт себе, а ей вода едва до колена достаёт. Растормошил Васька брата, а лошадь уже за поворотом скрылась. «Приснилось тебе, – говорит Колька, – там глубина, никак лошадь не могла по колено по воде идти».