У него получилось, левый глаз нечисти сгорел спустя секунду после пореза. За эту секунду чупакабра-переросток пыталась схватить Лескуда зубами, но у неё и зрячей это не получалось, что уж говорить теперь.

– Ну, а ты говоришь меч. Я и с ножиком справлюсь. – Восхвалялся Лескуд передо мной.

– Выпендрёжник! – Крикнул я ему в ответ. – Она то ещё жива и всё слышит.

Чупакабры, как и собаки, хорошо слышат и чуют; у них три хорошо развитых органа чувств, а мы лишили её только одного.

Это, наверное, и был план Лескуда, лишить её органов чувств, а потом истыкать до смерти, или оставить в горящем лесу.

Лескуд поманил чупакабру кровью и когда та подбежала достаточно близко, то Гена-великолепный кувыркнулся под неё, а после порезал шею, а затем выполз и засунул нож в ухо.

Чупакабра резко подпрыгнула на задние лапы и нож моего друга остался в её ухе, а когда перепонка догорела, то провалился глубже и стал резать всё внутри, при этом поджигая остальное.

– Ого! – Восхитился я, не зная ещё, что это случайность. – Я и не думал, что ты до такого додумаешься.

– Пф… – Бросил он мне, смотря, как нечисть бьётся в агонии.

Чупакабра прыгала и металась в надежде вытряхнуть из себя нож, который безжалостно сжигал её изнутри.

– Слушай, Сань. – Позвал меня Лескуд.

– Что?

– А почему, распылённый нами порошок не сработал?

Я пожал плечами.

Мы посмотрели на отчаянную нечисть ещё две минуты, всё ровно сидели в том месте, где лес уже прогорел, ждали, когда нож из нечисти выйдет.

– Ген.

– Да?

– Классная идея, всё-таки. Но почему ты сразу так не сделал?

– Ну, наверное, потому что это была не столь идея, сколько простой случай.

Я не смог сдержать смех.

Что ты ржёшь! – Лескуд слабо ударил меня в плечо.

Мы сидели на каком-то большом булыжнике, поджав ноги и опираясь руками о камень.

– А как напишешь в бумажке? Ударил ножиком? – Спросил я его, вспомнив про бюрократию, самую ужасную, непродуктивную и не приносящую пользу, часть работы.

– Сейчас не надо указывать метод убийства. Кстати, а ты дневник ещё ведёшь?

– Угу. – Ответил я.

– Он у тебя с собой?

– Нет. А зачем он тебе?

– Мне? Интересно. Но я спрашивал не для того, чтобы позаимствовать его, а узнать, с тобой ли он. – Ответил Лескуд. – Просто раньше ты его всегда брал.

– Как и ты меч. – Сказал я и вспомнил слова Таи. – Всё меняется.

Лескуд ничего не ответил, но я почувствовал, как он мысленно кивнул.

К этому моменту жизненно необходимые части тела чупакабры догорели и остатки её испепелились, а на том месте остался ножик.

Лескуд взял его и убрал в ножны за пояс.

Часть II

Проблемы сознания

Вернулись домой мы уже ночью.

Камилла не стала у нас задерживаться и сразу, после того, как привезла нас, уехала к себе.

Девочки разбрелись по комнатам, а мы с Лескудом задержались на втором этаже.

Гена плюхнулся на диван, я же сел на кресло. Точнее, лёг на него, положив голову на край спинки, а ноги свесил с противоположного подлокотника.

– Хм, уже успел привыкнуть к нашей новой обстановке? – Спросил Лескуд.

– Ну, честно говоря, второй этаж, что раньше, что сейчас, мало чем отличается. – Ответил я, закрыв глаза.

Лескуд последовал моему примеру и принял лежачее положение на диване. Правда голова и ноги (последние были согнуты в колени) находились на подлокотниках, но всё же ему было удобнее чем мне.

Правда мы всё ровно заснули.

Утро. Мы поспали часов шесть, в принципе обычный наш сон, но сегодня нам было тяжело вставать. По крайней мере нам с Геной, так как мы бы и дальше спали, если бы девочки не стали бы нас усердно будить.

– Подъём! – Последние слова Леры, перед тем, как она вылила стакан холодной воды на Лескуда.

– Твою! – Лескуд вскочил моментально. – Вода! Ты серьёзно?

– Но зато ты сразу проснулся. И смотри какой бодрый. Только проснулся, а уже прыгаешь. – Язвила Лера.

Но у Лескуда была ответочка.

– Хм. – Лескуд опустил взгляд и пожал плечами. – Так-то спасибо. Мне всё ровно надо было по раньше встать.

– Ага, круто! Ну вот, видишь? – Сказала Лера, согнув правую руку в бок, а левой делая жест «я права».