Пока молодые люди умывались в сенях холодной водой из бадьи, хозяйка избы рассказывала о том, что творилось в деревне утром, когда они спали.

— Приезжали и уезжали, приезжали и уезжали, прям страх какой-то. Такого у нас отродясь не было, чтобы сразу столько чёрных машин приехало. Даже во времена вашего покойного дедушки-академика не было, хоть и приезжали к нему на чёрных машинах часто, но чтобы как сегодня — такого не было…

Она разложила кашу по тарелкам, и Наталья с Денисом сели за стол.

— Народу понаехало много, — говорила старуха. — Мужчины все кожаных куртках, и такие серьёзные, представительные, и все идут к вашей даче. А потом идут оттуда, потом опять туда, оттуда и туда, так и ходят, так и ходят… А в лесу грязь, слякоть после дождя, а всё равно идут, видно, дело важное. Это ж надо сколько народу было… Слава богу, все уехали, часа два назад последняя машина уехала, — она выглянула в окно. — Никого нет. И хорошо. А то от них одно беспокойство.

Молодые люди ели кашу и многозначительно переглядывались.

— Наверное, это к нашему жильцу приезжали, — сказала Наталья.

— Важная он у вас персона, раз к нему столько народу ездит, — заметила Марья Васильевна.

Молодые люди не стали её разубеждать в важности «персоны», они дождались, когда она уйдёт кормить кур, и продолжали вчерашний разговор.

Ещё с вечера они решили, что сегодня утром пойдут на кладбище, но сообщение о массовом паломничестве «важных мужчин в кожаных куртках» их смутило и обеспокоило. Оба не сомневались, что это бандиты, которых заставило приехать какое-то чрезвычайное обстоятельство, наверняка связанное с Чаком и его чемоданом.

— Чак проболтался, — убеждённо сказал Денис. — Его пытали, а пытку не каждый выдержит. Он назвал место, где спрятал чемодан, вот они и понаехали. А иначе зачем они будут тащиться в эту глухомань? Только за деньгами.

— Значит, в склепе сейчас ничего нет? — разочарованно спросила Наталья.

Денис кивнул.

— Скорее всего, нет. Ведь если он не проболтался, то чего им сюда ехать. Конечно, за деньгами прибыли…

— Но Чак говорил, что не скажет… Он все деньги хотел отдать Сильвестру…

— Ты не знаешь, как они умеют пытать. Это бандиты, пойми, у них большой опыт по части пыток, они всю жизнь этим занимаются.

— Интересно, а про конверт он им сказал?

— Вряд ли, да и смысл какой. Раз деньги найдены, то карта уже не имеет значения. Но всё равно, лучше о ней помалкивай, а то мало ли что. За ней ещё Сильвестр должен прийти.

Девушка вздохнула.

— Как всё сложно… Я даже рада, что Чак отдал им деньги, а то если бы они достались нам, то на нас бы развернули настоящую охоту.

— Кто?

— Да Сильвестр хотя бы, или те бандиты, которые пришли за Чаком…

— Пожалуй, ты права. Может, оно и лучше, что они нашли этот чемодан…

Наталья разлила по стаканам чай из фарфорового чайника; Денис, помогая ей, добавил в стаканы кипятку из кастрюльки. Со двора доносились крики Марьи Васильевны, сзывавшей цыплят.

— Я вот думаю, — заговорил юноша, — а вдруг всё-таки есть шанс, пусть один из ста, что Чак не проболтался и деньги остались на кладбище?

— Надо сходить туда, — сказала Наталья.

— Да, хотя бы для очистки совести, — согласился Кораблёв. — Но если пойдём сейчас, то можем нарваться на бандитов. Надо выждать денёк, а лучше два…

В избу торопливо вошла Марья Васильевна и сразу бросилась к окну.

— Вот, снова приехали! — воскликнула она. — Чёрная машина!

— Бандиты, — шепнул Денис, кидаясь к своей куртке.

Перепуганная Наталья оглядывалась, ища, куда бы спрятаться.

— Спокойно, — сказал Кораблёв. — Они не знают, что мы здесь. В крайнем случае — отсидимся в погребе.

Молодые люди подошли к окну и, чуть сдвинув занавеску, выглянули на улицу. Посреди неё неспешно ехал чёрный «Ауди», не без труда одолевая ухабы и лужи.

Иномарка остановилась напротив избы Марьи Васильевны. Открылась дверь, и из неё вылез длинноволосый мужчина в пальто.

— Доктор Александр Григорьевич! — воскликнула Наталья.

За ним вылезли ещё двое, оба в камуфляжных куртках и милицейских фуражках, с короткоствольными «АКМ» на груди.

— А это — обещанные милиционеры!