Мы медленно подошли к калитке и я остановился ненадолго.

— Дружище, нужно как нибудь отвлечь ведьму, — я говорил почти шепотом, но Морок меня прекрасно слышал, — урони что-нибудь в доме, пусть она уйдёт с веранды.

Фамильяр кивнул, и вновь приняв свою призрачную форму, прошёл сквозь забор. Через тридцать секунд я услышал грохот в доме, а потом заковыристую ругань ведьмы. Дождавшись момента, когда входная дверь откроется, я прошмыгнул на участок и быстро подошёл к крыльцу. Ко мне присоединился Морок, фамильяр выглядел довольным.

До входной двери было буквально несколько метров, когда я увидел удивленное лицо ведьмы. Она замерла, не зная что делать, а я резко поднял ружье и выстрелил. Серебряная дробь откинула ведьму назад и она своим телом снесла входную дверь. Однако она тут же вскочила на ноги и кинулась на меня, словно дикий зверь. Единственное что я успел сделать это выставить ружье в защитном жесте, и пока ведьма пыталась добраться до моего лица своими чёрными когтями, фамильяр вскочил ей на шею и впился клыками ведьме в щеку. Ведьма на секунду отвлеклась, но этого было достаточно. Я успел достать нож и всадить его в грудь ведьмы. Вот только почему-то это не сработало. Ведьма хрипло расхохоталась и начала меняться.

— Вот ты и попался, пёс, — черты её лица расплылись, ведьма постепенно превращалась в какого-то зверя, — верховная будет довольна, когда я принесу ей твоё сердце.

Ведьма вдруг немыслимым образом извернулась и всё-таки достала меня. Её когти разорвали мой мундир, оставив четыре глубоких пореза, которые горели, словно туда плеснули чистого спирта. Продолжая хохотать, она вновь замахнулась, а я понял что пора. Огонь полыхнул из моих рук, ведьма было отшатнулась, но бесполезно. Я вцепился в неё мёртвой хваткой, через боль я выпускал всё больше и больше пламени. Через тридцать секунд ведьма больше не кричала, а лишь тихо хрипела. Выглядела она ужасно, но тем не менее всё ещё была жива.

— Хозяин, покончи с этим, — Морок смотрел на ведьму яростным взглядом, — убей эту тварь, как можно быстрее убей. Она отравила тебя своими когтями, пока она жива ты не сможешь вылечиться.

Пошатываясь, я подошёл к ведьме и прицелился. Выстрел, выстрел, выстрел! Тело ведьмы превратилось в решето и она наконец-то испустила последний вздох.

— Это плата, демон, — хриплым голосом сказал я, — бери то что осталось от этой твари.

Мне показалось что в моих ушах послышался демонический хохот, а потом ведьма превратилась в пепел, который тут же развеял появившийся из ниоткуда ветер.

Я пошатнулся, и поняв что вот-вот упаду, прислонился к стене. Грудь горела, в глазах стояла кровавая пелена, а сил почти не было. Я мысленно усмехнулся. Уже второй раз я хожу по тонкому льду, в следующий раз мне может не повезти.

— Медведев! Ты что натворил? — словно сквозь вату я услышал голос Елены, — ты… ты чуть не умер, идиот!

Я попытался встать, но крепкие женские руки усадили меня на деревянную ступеньку.

— Сиди уже, герой. Буду лечить тебя, — в голосе Елены было возмущение, — почему нельзя было дождаться остальных? Почему, Виктор? Ты как будто стремишься умереть.

Я почувствовал как боль утихает, а сознание начинает затухать. Уже засыпая, я услышал звук приближающегося автомобиля, а потом полностью провалился в сон.

Я открыл глаза от гомона. Несколько голосов о чём-то яростно спорили, но до меня доходили лишь обрывки слов. Я напрягся, но мне всё-таки удалось открыть глаза. Первое что я увидел это белый потолок комнаты, а потом лицо шефа, который склонился надо мной.

— Ну вот, а ты говорила не выкарабкается, — он повернул голову и посмотрел на Елену, — Медведев у нас парень не простой, не чета Кеше, — шеф вновь посмотрел на меня и улыбнулся, — ну что, болезный, оклемался?

Я с трудом, но всё-таки кивнул. Грудь всё ещё болела, так же как и голова. А ещё нещадно хотелось пить. Шеф будто бы прочитал мои мысли и тут же протянул мне стакан с водой. Я сделал несколько глотков и благодарно кивнул.

— Иннокентий жив? — мой голос всё ещё был хриплым.

— Жив, жив, — Леонид Андреевич усмехнулся, — правда напуган до икоты, но ничего, теперь будет внимательнее и не станет останавливаться возле смазливых девчонок.

— Хорошо, — я кивнул, — а что со мной произошло? Я помню что меня ранила ведьма, помню что горела грудь, а потом пришла темнота.

— Ты прошёл по краю, парень, — серьезно ответил шеф, — если бы не Лена, везли бы тебя в гробу сейчас, а так ничего. Шрамы, конечно, остануться, но как говорят дамы, они только украшают мужчину.

Я машинально потрогал грудь, пальцы тут же нащупали характерные рубцы. Четыре, ровно столько их было.

На кровать вскочил Морок, фамильяр выглядел недовольным.

— Хозяин, ты у меня три дня будешь дома сидеть, — он недовольно фыркнул, — я же говорил тебе аккуратнее, но ты как всегда меня не послушал.