– Да, я знаю, – я кивнул. – Раз ты уже в общих чертах всё знаешь, то, позволь мне вот так с порога задать тебе всего два вопроса. Первый, как так получилось, что, убив подобную тварь, ты не обзавёлся никакими дополнительными качествами. И, второй, где, чёрт подери, Лебедев?

Я поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и посмотрел на деда, который задумался и отвечать, как будто бы и не собирался. Я, да и не только я, но и Маша и Фыра пристально смотрели на него, ожидая, что же он скажет.

Наконец, дед посмотрел на меня и произнёс, тяжело вздохнув.

– Я был молод, наверное, как ты сейчас, когда произошёл прорыв. Охотничьего домика у нас тогда не было. До поместья было далеко добираться. Пришлось вступить в бой. Тварь была одна. Похоже, они всегда приходят исключительно по одному. Уж не знаю, с чем это связано. Может быть, с кормовой базой. Такой огромной твари и одной пропитаться не просто. А если тут ещё и сородичи будет конкуренцию составлять, то они просто с голодухи передохнут. – Дед покачал головой. – Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу услышать ответ на свой.

– Задавай, – я в очередной раз повёл плечами. Надо новый, более удобный матрас, что ли, купить, чтобы вот так не затекать при моих экспериментах в астрале.

– Маша сказала, что ты убил дракона ударом в голову. Но она не видела подробно, что именно ты делал. Как ты убил зверюгу?

– Маша мне очень сильно помогла, – я кивнул жене. – Она произвела выстрел, от которого возникло сквозное ранение в черепушке гадины. Я огнём не дал ране затянуться. Ну а дальше было делом техники.

– Женя, ты сам только что сказал, что ранения в голову не приносят ущерба. Да и я лично это проверял, – дед пристально смотрел на меня. – Вы стреляли в рот твари, когда она пыталась дыхнуть огнём?

– Да, – я кивнул. – Это же очевидно. Вот только я планировал, что пуля попадёт в какую-нибудь железу, где пламя образуется. Чтобы она подавилась к такой-то матери. Но, не повезло, – я развёл руками. – Пришлось с мечом, как древний рыцарь на дракона переть. А вообще, дырка в башке мне пригодилась. Как раз через неё меч вошёл под правильным углом. Я предположил, что дракон – это просто летающая и наделённая магией ящерица-переросток. И как у всех пресмыкающихся, мозг у него расположен немного ниже, чем у других животных. Так уж получилось, что моя догадка оказалась верной.

– Женя, это вас в вашей Академии учат тому, где у кого мозг расположен? – медленно протянул дед.

– Ну, конечно, – я даже глаза закатил. Правда, я не помню, чему нас на первом курсе учили. Но обрывистые сведения, которые всплывали в голове, или были озвучены моими музами, я же где-то слышал. А где, если не в Академии. – Я же художник. Мне нужно знать, как что устроено и расположено, в том числе и в человеческом организме. Чтобы рисовать действительно хорошо, необходимо в таких вещах разбираться. Чтобы не нарисовать ногу, вместо руки. Нет, есть такие отклонения в мозгах некоторых, которые красных ондатр рисуют, которые ну очень на нутрий похожи, но, это, скорее, исключение из правил.

– Вот как, я и не подозревал… – дед заметно смутился.

– Ты думал, что быть художником – это просто красками что-то на холсте малевать? – Спросил я резко. – Можешь не отвечать, ты именно так и думал. Спасибо хоть не запретил мне в Академию поступать. Ты вообще знаешь, что в старые времена так называемыми осквернителями могил были не только целители, но и «артисто», то есть, художники. Чтобы нарисовать приличную картину, нужно не просто уметь краски смешивать. Нужно знать и уметь много чего ещё.

– Мы уже говорили об этом и не раз, – махнул рукой дед. – Я не буду притворяться, будто меня не устраивает тот факт, что ты в итоге перешёл в группу графа Медведева. И да, я знаю, что хорошие картины, по крайней мере, тебе даются очень тяжело. Давай не будем возвращаться к этой теме.

– К ней не я вернулся, – мы ещё некоторое время поборолись взглядами, а потом синхронно отвели глаза. – Что не заладилось у тебя при попытке убить тварь?

– Когда я увидел, с кем предстоит иметь дело, то немного испугался… Ладно, я жутко испугался. Настолько, что первым предложил дать возможность твари ослабнуть в нашем мире. Егеря поддержали меня с нездоровым энтузиазмом. Мы играли с драконом в салочки двое суток. Вот только…

– Дай догадаюсь, он не хотел ослабевать и выглядел бодро и вполне здорово? – вставил я.

– Именно, – дед хмыкнул. – И вот тогда старший егерь предложил план. Егеря как-то ухитрятся набросить на крылья твари сети и завалят её на землю. А потом уж я через не столь защищённое брюхо нанесу удар в сердце, чтобы прикончить уже гадину.

– Это довольно трудновыполнимо, – протянул я. – Кто-то погиб?

– Четверо егерей. Остальные были ранены, и я исключение не являлся. Но в итоге план удался. Когда нам удалось завалить тварь, я нанёс удар… – Дед замолчал, потом покачал головой и продолжил. – Я умудрился повредить макр. Видимо, бил с такой силой, что досталось и самому дракону, и его сердцу.