— Похоже, ты теряешь чутье, Мариель, — злобным тоном заметил Стерлинг.

— Я так не думаю, — промурлыкала Мариель, садясь к Стерлингу на колени и обнимая его руками за шею.

— Оставь это для Виллерза, — прохрипел Стерлинг и, закашлявшись, согнал Мариель с колен.

Она прошлась по палубе и устремила взгляд на обсаженный пальмами бульвар Круазетт.

— Это была мафия? — спросила Мариель, оглядываясь по сторонам.

— Отвяжись, Мариель, — попросил Стерлинг, тяжело дыша. — У меня плохое настроение.

— А знаешь, — промолвила Мариель, подперев тоненьким пальчиком подбородок и задумчиво глядя на небо, — я всегда могу сообщить ему, что ты здесь.

— Если ты думаешь, что он еще не знает об этом, то ты даже глупее, чем это можно предположить по твоему виду, — отпарировал Стерлинг, вытирая рот носовым платком.

Мариель обернулась и посмотрела на него — огромный, выброшенный на берег кашалот в шапочке с эмблемой «Чикагских медведей» и шортах цвета хаки, жарящийся на солнце. Она легко сносила оскорбления Стерлинга, даже приветствовала их, потому что на самом деле они оказывали на нее обратный эффект и только подзадоривали.

— Кстати, что ты сказала ему насчет жучков? — спросил Стерлинг.

— Как ты и велел, что они там. — Мариель подождала, что он ответит на это, и, не дождавшись, продолжила:

— Я попробовала узнать, не думает ли он, что это работа мафии.

— И что он сказал?

— А ничего. Просто снял их.

— Ну разумеется, снял, а чего ты еще ожидала?

Мариель медленно прошлась по палубе и присела у ног Стерлинга.

— Послушай, есть способы предотвратить выход журнала, — сказала Мариель и, не дождавшись ответа, спросила:

— Что ты об этом думаешь?

— Мариель, — Стерлинг вздохнул, — мне нет абсолютно никакого дела до того, появится на свет этот ваш журнал или нет. Все, что я хочу, так это поставить Виллерза на место. За этим ублюдком должок, и я намерен получить то, что мне причитается. — Он помолчал некоторое время, затем, внимательно глядя сверху вниз на Мариель, спросил:

— А какая тебе выгода, если журнал не выйдет?

— Никакой. Но я подумала, что, может быть, тебе это будет выгодно.

— Альтруистка! — Стерлинг хмыкнул. — Это что-то новенькое в твоем характере, Мариель.

— Я же говорила, как много могу сделать для тебя, Бобби, — промурлыкала Мариель, поглаживая пальцами его пухлые колени.

— Неужели? Но это может оказаться совсем не тем, что мне нужно от тебя.

— Тебе нужен Дэвид Виллерз, не так ли?

— Послушай, дорогая, не лезь не в свое дело. Ты, черт побери, десятая скрипка в оркестре.

— Если ты не уверен, что я могу дать то, что тебе нужно, тогда вообще зачем обратился ко мне?

— Сперва я ничего не знал о его намерениях. Но сейчас знаю и могу подождать.

— Ну а как же насчет меня?

— О чем ты, черт побери?

— Мне нужен этот журнал.

— Проклятие! Женщина, ты твердишь об этом, как заигранная пластинка. Прекрати, ради Бога!

— В прошлый раз ты говорил, что поможешь мне избавиться от Пенни Мун, — напомнила Мариель.

— Разве?

— Ты сам знаешь, что говорил, — с раздражением бросила Мариель.

Стерлинг ответил не сразу, он наслаждался прикосновениями сосков Мариель, которыми она терлась о его бедро. Пожалуй, не стоило слишком уж пренебрегать этой шлюхой, она могла еще пригодиться.

— Где сейчас Пенни Мун? — спросил Стерлинг.

— Умоталась куда-то утром вместе с Дэвидом.

Стерлинг скривил губы.

— А ты не допускаешь, что между ними кое-что происходит? — с издевкой спросил он, рассчитывая задеть ее самолюбие.

— Не смеши меня, — хмыкнула Мариель. — Она определенно не в его вкусе.

— М-м… судя по тому, что я видел, она вполне ничего.

Мариель вскинула голову.

— Так ты видел ее?

— Ну, конечно, видел. Думаешь, я хожу повсюду с закрытыми глазами?

— Возможно, — Мариель провела пальцами по бедру Стерлинга и засунула их под шорты, — у Дэвида больше шансов отдать мне этот журнал.

— Может быть, и так. — Стерлинг зевнул. — Но на мой взгляд, он хочет, чтобы им владела Пенни Мун. Подумай, Мариель, в какую игру ты играешь. Когда я покончу с Виллерзом, он не сможет дать тебе даже клочок бумаги, чтобы подтереть задницу, не то что журнал. А теперь, поскольку ты горишь желанием побаловать меня минетом, почему бы тебе не заняться этим? По крайней мере это заставит тебя замолчать хоть на пять минут.