Маленький, красный отпечаток ладони. Кровавый отпечаток. Который не смыли дожди, не стесали ветра, не укрыла трава. И даже камень, местами отколовшийся и обратившийся в пыль, не тронул этот узор.

Арди занес над ним руку.

Где-то позади, вдали, раздался рев Учителя, но было поздно.

Охотник опустил руку, накрывая своей ладонью кровавый узор и воспоминания потоком хлынули в его сознание. Сцены прошлого один за другим врывались в разум, терзая ледяные путы, когда-то оплетавшие сердце. Они рвали их в клочья и каждый новый такой разрыв обрушивал на Арди град того, что он считал снами о снах. И так, пока, наконец, не растаял последний узел и Арди не увидел, как пылает город и как объятья орка сжимают его… его…

* * *

— Отец… — слова слетали с уст мальчика, а слезы обжигали щеки. — Мама… брат… дедушка…

Он лежал на камнях и холодный ветер пронизывал насквозь его тело — тонкие шкуры не могли удержать порывы стужи, принесенной морозами Старой Алькады. Арди била дрожь — стало настолько холодно, что едва чувствовал собственные уши и пальцы, но он не обращал на неё внимания.

Раз за разом он смотрел на то, как течет кровь изо рта и глаз его отца, слышал как плачет мать, когда его уносил с собой громадный барс и как дедушка на глазах стареет, после того как закончил старый ритуал Эан’хане.

Слезы текли по глазам мальчика. Сердце не хотело биться. Он лежал на спине и, глядя на бушующую в небе тьму, кричал, но что буре до воплей двенадцатилетнего парнишки.

— Стоило оно того, Ардан?

Слова жгутами потянулись к разуму Арди, они попытались опутать его, проникнуть внутрь, но мальчик не позволил. Как и учили Атта’нха и Скасти, он укрепил сознание и направил свою волю против чужой.

— Нет твоей власти, Эргар, надо мной, — мальчик, поднимаясь на ноги, шептал слова старого, как сама кровь Матабар, обряда. — Больше нет.

Шесть лет назад, здесь же, на этом уступе, перед ним стояла маленькая фигурка деревянного зверя, а сейчас — громадный барс со множеством хвостов, что невозможно сосчитать. Он дышал льдом, а шерсть его пылала горной грозой. Той самой, бьющейся сейчас о скалы Алькады. И только теперь в её ярости Арди услышал имя. Имя Грозы Горных Пиков.

Барс распахнул пасть и его рык слился с грохотом грома.

— Так ты платишь мне, Ардан?! — из его глаз сыпались искры ледяных всполохов. И там, где они падали на землю — выстреливали ледяные иглы. — Опомнись, Ардан! Пойдем со мной! Нас ждет охота и…

— Нет, — замотал головой мальчик, не позволяя словам бывшего наставника опутать его разум и проникнуть в сердце. — нет… шесть лет прошли… я вернулся… сам.

— Сам?! — воскликнул барс. — Не обманывай себя, Ардан! Если бы не Скасти, ослабивший мои слова — ты бы даже не вспомнил остальных духов-хранителей!

— Нет… нет твоей власти, Эргар… — зажмурившись и сжав кулаки, повторял мальчик слова обряда. — Больше не учитель ты мне. А я больше не ученик тебе. Стереги свою землю, а я буду стеречь свою и если нашим путям суждено пересечься, мы будем знать, что мы одного племени.

И снова молнии, рык, гром, и ярость бушующего шторма.

— Если бы не уроки Атта’нха, ты бы не смог пережить даже третьей зимы в горах, полукровка! — барс бил хвостами по бокам и ходил вдоль края обрыва. — Слушай мой голос, Ардан! Слушай меня, своего учителя! Мы уходим отсюда обратно! Обратно домой, Ардан!

Слова Эргара гремящей рекой обрушивались на мальчика и тот едва было не сдался им, как услышал голос Атта’нха. Лишь он сам выбирал свой путь. Только он.

— Нет твоей власти, Эргар, Гроза Горных Пиков, — не сдавался Арди. — Шесть зим я ходил тропами барсов. Шесть зим носил шкуру горных и лесных зверей. Я выбрал свой путь и мой путь ведет меня назад, к своему роду.

Эргар прыгнул и его клыки клацнули в миллиметре от головы мальчика.

— Думаешь ты справишься без меня, Ардан?! — гремел шторм. — Откажешься от моих даров? Будешь страдать, как страдают люди? Думаешь выдержишь? Посмотри, как ты дрожишь! Наша Королева еще не в полной власти, а ты вот-вот заледенеешь! Думаешь ты сейчас сможешь обогнать ветер? Сможешь взобраться на гору? Ты готов отказаться от всего этого, Ардан?!

Мальчик открыл глаза. Он посмотрел перед собой, прямо в центр вертикальных зрачков. Те пылали яростью и гневом, но куда больше — печалью.

— Я всегда буду помнить тебя, учитель, — прошептал Арди и, обняв барса за шею, утонул лицом в мягких, белоснежных мехах. — Я буду помнить все твои уроки. Я буду помнить твои добрые слова. Буду помнить твою заботу. То как ты оберегал меня и хранил. Как защищал и наставлял. Ты больше чем мой друг. Ты мой второй брат и мой второй отец.

Эргар обмяк и опустил голову ему на плечо.

— Не надо, Арди, — прошептал он едва слышно. — ради чего… ради них? — он кивнул в сторону огней Эвергейла. — Ты ведь не знаешь…