Например комод в прихожей, где сейчас оставляли обувь брат, мама и шериф. А еще прибитая к стене вешалка с тяжелыми, металлическими крючками. На ней висели пальто и несколько шуб. Из простых шкур, но сделано качественно и добротно — куда лучше, чем то, что сотворил Арди.

Теперь-то он понимал, что у него вообще хоть что-то получилось сшить только потому, что он неоднократно видел, как трудилась Шайи.

Миновав просторную прихожую, освещенную странными стеклянными свечами, внутри которых горело не менее странное пламя, они прошли на кухню. Куда меньшего размера, чем на горе, но достаточно широкую, чтобы здесь уместился тот самый стол. Массивный, сбитый из поленьев и досок молодого дуба. Чтобы такой хотя бы попросту вынести на улицу потребовались бы усилия куда больше, чем просто одного человека.

Арди повернулся к Келли и посмотрел тому в глаза. Шериф не отвел взгляда и ничуть не стушевался.

— Имущество Егеря по контракту с Армией Новой Монархии принадлежало властям, — спокойно ответил тот на немой вопрос. — Но мы забрали лишь то, что было предоставлено семье Эгобар за последние десять лет. Остальное не трогали.

Арди посмотрел на комод. Его никто не предоставлял. Его сделал Гектор. Арди хорошо помнил это, ведь они вместе тогда трудились, а отец показывал, как пользоваться рубанком, топором и стамеской.

— Думаю, что вам надо многое обсудить, — после неловкой паузы продолжил Келли. Он прижал к себе брата и коснулся губами волос Шайи. — Я буду наверху — с Эр…ти и Кеной. Позови, пожалуйста, как закончите.

Шайи кивнула, после чего посмотрела на дедушку.

Тот закряхтел, отвернулся и направился обратно на крыльцо — там его ждало кресло-качалка.

Спустя несколько секунд Арди и Шайи остались одни. Непривычно, неловко и с явным трудом, охотник смог усесться на стуле так, чтобы не хотелось спрыгнуть на пол и удобно там развалиться. Давно он уже не пользовался мебелью…

Какое-то время Шайи просто смотрела на него. Внимательно разглядывала. С теплом и любовью в глазах, теперь опутанных сеточкой морщин.

— Хочешь есть?

Арди прислушался к своим ощущениям. Та булочка, что он съел, не слишком-то долго удерживала Голод на цепи.

— Да, — честно ответил он.

Шайи кивнула и отошла к плите, Арди не мог не заметить, что поверх металлического короба, укрытого белой краской и четырех чугунных конфорок, шли какие-то тонкие синие, мерцающие письмена. Они чем-то напоминали тот огонек, что горел в стеклянной свече.

— Это новое изобретение ученых, — Шайи закрутилась между шкафчиками, доставая какие-то железки, посуду и вытащила из небольшого ледника несколько бумажных свертков. — Если честно, не знаю, как работает. Знаю только, что камня Лей, от которого это все питается, хватает на неделю, а стоят они прилично. Так что приходится экономить. Я утром готовила говядину, но ты ведь не будешь есть мясо домашнего животного.

Она помнила… хотя бы это — помнила. Охотник не ест ту дичь, что не имела возможности спасти свою жизнь. Таков закон охоты.

— Со вчера осталось жаркое из зайчатины, но оно не слишком удалось. Пересолила, кажется. Будешь?

Арди кивнул, не отрывая взгляда от плиты.

Когда Шайа повернула реле, несколько символов замерцали чуть ярче, сама плита слегка загудела, а на стене, в небольшой коробочке, которую Арди прежде не замечал, что-то засветилось. Кстати — именно от этой коробочки к плите и подходила вереница знаков.

Удивительно…

А еще удивительней то, как к этому обыденно отнеслась Шайи. Она водрузила тяжелую кастрюлю на чугунный диск, после чего потянула за небольшой рычажок — один из четырех, и вокруг конфорки заплясали синие языки пламени. Арди склонил голову на бок и попытался услышать шепот пламени, но то молчало. Как молчат мертвецы.

Хотя, может, у него просто не получилось услышать? Ведь не бывает же мертвого пламени.

Оставив жаркое разогреваться, Шайи взяла стул и села рядом с сыном. Она сняла с себя шкуры и укрыла ими Арди. В доме было тепло, хотя охотник и не чувствовал, чтобы где-то горел очаг.

— Ты так вырос, — сказала Шайи, проводя ладонью по его щеке. — Вечные Ангелы… как же я скучала, Арди.

— Я тоже скучать, — кивнул Арди.

Даже когда слова Эргара прятали его сердце от человеческой половины, он все равно скучал — просто забывал об этом по утру, но скучал.

Они опять замолчали.

— Кена? — решил нарушить тишину Арди, чувствуя себя как-то неловко. — Кто есть Кена?

Шайи едва заметно улыбнулась.

— Так зовут твою единоутробную сестру — нашу с Келли дочь. Весной ей исполнится два года, — произнесла она с заботой и кивнула в сторону лестницы. — Малышка спит на втором этаже. Потом сможешь с ней познакомиться.

Сестра? Арди прислушался к своим ощущениям. Он отыскал этот дом благодаря своей связи с братом и матерью, но вот никакой сестры не ощущал от слова «совсем».