Глаза чародейки загорелись азартным огоньком.

— В письменном виде? — пожала плечами Альда.

— Я бы не стал так торопиться, — прервал ее Сторк. — Завеса стоит не так просто. Выкладывай, ведьма. Какие нас ждут последствия?

Енина неохотно сказала:

— Без щита помимо Пётки к нам могут проникнуть и другие существа: вполне возможно, что с добрыми намерениями, а, может, и злыми. Но я еще раз повторю: вариантов у нас немного. Он вообще один.

— Проголосуем, — предложил эльф. — Я против снятия завесы.

— За, — вызывающе бросила чародейка.

— Согласен с эльфом, — недовольно буркнул Котт.

— Хуже не станет, — вставил свое слово Амэс. — Снимаем щит. Его всегда можно вернуть обратно.

— Но последствия могут быть необратимыми, — принял свое решение Тонис. — Я против.

— Если этот Пётка обладает силой, способной помочь нам, то я дам добро на снятие завесы. Дрюша, — обратилась Альда к другу, который до сего момента молчал. — Все зависит от твоего решения.

Под гнетом шести пар глаз молодой Дрюк сжался. Он всегда считал, что участвует во всех беседах лишь формально. Его друзья Котт и Альда сейчас стояли по разную сторону баррикад. А ему предстоит принять судьбоносное решение. И вовсе он не думал о последствиях, его волновала лишь реакция друзей на его ответ. Он понадеялся, что не ошибся, приняв сторону Альды.

Енина победно взвизгнула. Казалось, будто она заранее знала ответ.

— Решено. Альда, мне понадобится твоя кровь для ритуала и твоё Слово. Приступим ночью. Котт, будь готов выдвинуться в путь вместе с войском. Неизвестно, что появится в мире с исчезновением щита.

— Как ты можешь подвергать нас такой опасности? Вдруг там нечто худшее, чем Царица?

— Перестань, Котт, — Альда коснулась плеча любимого. — Пророчества не лгали нам еще ни разу. Не соврут и сейчас.

— Я… Ааррх. Я переживаю за тебя и Марису!

— Пока мы не победим Царицу, так будет всегда, — утешил Амэс. — Нужно принять помощь.

— Ладно, мне нужно поспать. Тонис, собирай своих тоже. Выступим на рассвете.

— Ена, — шептала Альда, держа кинжал над пламенем свечи, — я боюсь. Вдруг мы приняли неверное решение.

— Акторит сказал мы на верном пути. У меня нет оснований не доверять ему.

— А это еще кто?

— Это второе имя Пётки, — отмахнулась Енина.

Настал час полуночи. Острым лезвием Альда провела по ладони. Бордовая кровь змеей скатилась по ее запястью, заставив искриться желтое пламя свечи, а затем и вовсе потухнуть.

— А теперь дай мне Слово.

— Енина, я не знаю, как это делать, — говорит с укоризной королева.

— Ах, я и не подумала. Просто молви за мной. Я, истинная и законная Королева Людей…

Альда повторила.

— … позволяю верховной чародейке снять завесу, установленную шестью магами под покровом Одноликой Луны.

И Альда вторила. Енина разделась догола, чтобы провести обряд и сохранить одежду. Она разве что обратилась в черное пламя и испустила неимоверной толщины луч Магии в небеса, бубня немного зловещее заклинание.

Послышался жуткий грохот, по земле заплясали молнии, невидимые осколки щита валились на землю, сотрясая её. Альда прильнула к траве, чтобы не упасть. Мгновенье спустя все прекратилось.

— Ну как? — шепотом спросила королева.

— Получилось, — выдохнула истощенная чародейка. — У Пётки есть сутки, чтобы явиться сюда. Как и у всех остальных.

После смерти Павалета и Анциллы, Фертилией правил жадный дацис Шмок. Он с удовольствием купался в золоте и роскоши. А юная и неопытная королева Альда вовсе и думать о нем забыла. А чего ей, на носу война, маленькая дочка, молодой муж. Орки оставили эту землю, как только скончался их вождь Бесстериб, а Царица Ночи пропала.

Шмок не отказывал себе в приятностях, но и про граждан не забыл. Кто знает, может, и недалёк тот час, когда королева людей о них вспомнит, и вот тогда-то ныне наместника поддержит народ и он останется у сытной кормушки, пусть не королем, но при деньгах.

За год, что прошел с момента победы над орками, Шмок худо-бедно поднял с колен несколько поселений, а деревенщины сами разнесли слухи о том, какой замечательный наместник правит ныне Фертилией. Жить в крепости Арч толстяк не желал и перебрался в утонченный замок Павалета на берегу Океана, обустроился, дочерей замуж отдал, зятьям поместья королевские раздарил.

В один день Шмок волок свое брюхо по берегу Океана и наслаждался бризом до тех пор, покуда в воздухе прямо над водой не образовалась огромных размеров дыра. В небе-то? Как околдованный мужик наблюдал за чудом, да недолго. Волной его сбила с ног размером с замок струя студеной воды, что полилась из отверстия. Что же за напасть? Долго боролся Шмок за свою жизнь, но выплыть не смог, пучина забрала его жизнь, а тело потопила в океане.

Но не по его душу здесь полилась вода, не смывала она грешных людей со свету. То была жидкость, живущая в седьмом измерении. За каплю такой влаги чародеи перерезали бы глотки друг другу, покуда дарит она долгую и здоровую жизнь. В мире, где обитала вода, становилось совсем уж тесно, столько измерений закрылись за щитами, что она не могла больше делиться своею силой. А тут почуяла она брешь в одном мирке и тут же явилась. Не обрадовались ей, но и не прогнали, потому она текла и текла, снимая давление со своего мира, потопляя другой.