Пол застонал под тяжестью шагов Рена.

– Посмотри на меня, Ариадна! – отрывисто велел он; я молча повиновалась. Его тёмно-синие глаза колюче уставились на меня, и я невольно поёжилась: такой силы холод они источали.

– Ты сейчас же отправишься в Воронью Скалу! – пророкотал его звучный голос где-то под потолком, – Когда-то это было нашим старым родовым поместьем, но теперь я велел переоборудовать его в укреплённый замок. Туда свозятся те, чья вина требует доказательств. Я велю снарядить для тебя экипаж и приставить охрану, чтобы ты не вздумала сбежать!

– Охрану? – обомлела я. Сказанное им было настолько ужасающим, что до меня не сразу дошёл полный смысл его слов, – ты... ты что, хочешь сказать, я преступница?

– Зачем её куда-то отправлять, милый? – вдруг взвизгнула Фелиция. Она напряжённо прислушивалась к нашему разговору и, кажется, даже вытянула шею, чтобы лучше слышать, – разве ты не отправишь её сразу в тюрьму?

– Её вина должна быть доказана следствием! – отрезал Рен, на мгновение оглянувшись на неё, – как командор королевской гвардии, я не имею права поступить иначе! Или ты будешь мне указывать, что делать?

Ведьма прощебетала что-то невразумительное и умолкла, напоследок бросив на меня взгляд, полный разочарования, ненависти и… страха? Я не успела разглядеть получше: она поспешно опустила глаза.

А у меня вдруг появилась робкая надежда. Может быть, всё же получится доказать, что я невиновна? Но тут же пришла другая мысль, и руки задрожали от внезапно накатившего ужаса. В воображении замелькали сцены, одна другой страшней. Тряхнув волосами, чтобы отогнать их, я спросила, изо всех сил уповая на хорошее:

– А если вдруг так случится, что моя вина будет доказана? Что меня тогда ждёт?

Рен взглянул на меня, и на сей раз в его глазах не было ничего, кроме могильного холода. Руки у меня отнялись.

– Использование запретной магии на территории королевства Баллашьярд находится под суровым запретом, – сухо отчеканил мой муж, – того, кто его нарушит, ждёт только одно.

Он сделал паузу и, сощурившись, безжалостно припечатал:

– Казнь.

Рен сдержал слово: не успела я прийти в себя после шока, вызванного его словами, как в комнате появилось двое молчаливых мужчин в форме королевских гвардейцев-магов.

– Наденьте на неё наручники, – сухо велел Рен, кивнув на меня, – и доставьте в Воронью Скалу.

– Рен! – взмолилась я в отчаянной попытке привести его в чувство, – как ты можешь верить в такую ложь? Она специально пытается меня оклеветать!

Ответом мне был только ледяной взгляд из-под гневно нахмуренных бровей.

– Твою вину или невиновность докажет следствие, – бесстрастно отчеканил он, – я лично беру отвественность за то, чтобы правда была установлена.

Сердце разрывалось на части. Слишком много свалилось на меня за такое короткое время: и страшный диагноз, и предательство Рена, и кошмарные обвинения в том, чего я не просто не совершала – даже мысль о подобном была мне отвратительна!

От осознания масштабов случившегося и безысходности на меня навалилась изматывающая слабость. Я прислонилась к стене, чтобы не упасть – до последнего буду держаться на ногах. Да, я вымотана, унижена и раздавлена, но удовольствия видеть то, как меня оставляют силы, я рыжей шлюхе не доставлю. Она сидела на кушетке, подобрав под себя ноги и прихорашиваясь, и довольно улыбалась, как кошка, сожравшая мышь. Только что не облизывалась.

Почему-то мысль о том, что надо держаться до последнего, приободрила меня.

– Рен, я не верю, что это ты настоящий, – тихо сказала я с неожиданно возникшей в голосе твёрдостью, – не верю, что ты так сильно изменился. Уверена, следствие во всём разберётся и доищется до правды.

– В этом не может быть никаких сомнений, – холодно сказал он, сделал знак своим гвардейцам и велел мне, – вытяни руки.

Я молча повиновалась. На запястьях защёлкнулись металлические с серебряными вставками браслеты, соединённые недлинной цепочкой, и этот звук прозвучал в моих ушах оглушительным треском.

Будто вся моя мирная и спокойная жизнь в один миг рухнула в пропасть.

Если у его подчинённых и возникло удивление при виде меня – а они точно знали, что я жена Рена, ведь на всех военных парадах я сопровождала его в официальном статусе – они ничем это не показали.

Не удивило их и то, что их командор находится в доме своей заместительницы, а она сидит тут же. И на обоих почти нет одежды.

Значит, и они знали, вдруг горько подумалось мне. Все вокруг знали. Одна я оставалась в неведении.