Он остановился на расстоянии вытянутой руки от бумаги и с недоумением увидел своё имя в нижнем углу. Взгляд метнулся снизу вверх, выцепляя самое важное, а затем неверяще сверху вниз, вдумчиво, серьёзно.

Старк отступил, таращась на усмехающегося посла.

— Что это? — повторил он.

— Вы поедете с нами, — сказал посол без объяснений.

— Как мне это понимать?!

Паника, возмущение и непонимание смешались в дикий клубок из чувств, готовый разорвать его изнутри.

— Так же, как и написано, — холодно заметил посол. — Подумайте дважды, прежде чем отказываться.

Он развернулся, помощник — следом, и оба они, не прощаясь, пошли вниз по лестнице, а Старк остался стоять. Дышалось тяжело, но где-то глубоко за смешанными чувствами и отрицанием произошедшего, он был рад их уходу. Сейчас они уедут, и он постарается забыть всё, как страшный сон. И не будет больше в его жизни ни «императорских постановлений», ни «посмертного желания», ни «объявляю своим сыном и преемником».

Экономка робко заглянула в комнату, цепляясь узловатыми пальцами за косяк, с опаской глянула вслед мужчинам и прошептала:

— Господин Старк, зачем они приходили?

Старк посмотрел на женщину, на её лицо, исчерченное глубокими морщинами, на бесцветные глаза и волосы, подумал о том, сколько она пережила, и мысль ещё более неожиданная поразила его, в мгновение распутывая клубок отрицания. Он взрычал, запрокидывая голову, мазнул ладонью по волосам и взял себя в руки.

— Они пришли сообщить мне очень важные новости, мадам. Передайте Аннализ, когда она вернётся, что я объясню позже, а сейчас у меня важные дела в императорском дворце.

И он, не объясняясь больше, поспешил вниз, схватив по дороге только плащ и синернист. Посол ухмыльнулся, когда Старк окликнул его, уже садящегося в карету, и с того момента жизнь перевернулась. Замок, где всегда не хватало света. Люди, бумаги, титулы, родословные, похороны человека, которого он никогда не знал лично и который оказался его отцом. Коронация, на которую собралась посмотреть чуть ли не вся столица. Встречи, знакомства, послы и министры. Многочисленная королевская свита с её изучающими взглядами.

Впервые за неделю или две, Старк уже не мог сказать точно, он остался один. Стоял и с настороженным интересом смотрел на статую из серого гранита. Рейднар Роуэл, император Райдоса, старик с острыми чертами лица, острой бородкой и взглядом, который тоже был бы острым, как на снимках из новостных хроник, если бы у посмертных статуй были зрачки. Мать никогда о нём не говорила, пока была жива. Отчим, чью фамилию Старк носил, скорее всего был вхож во дворец, и, наверно, ничего удивительного не было в том, как всё обернулось. Все знали, что у Рейднара Роуэла были десятки фавориток и десятки же незаконнорожденных детей.

Старк не понимал: почему он? Зачем человеку, который ни разу не появлялся в его жизни дольше, чем на время, нужное для прочтения новостной заметки, оставлять ему целое королевство? Что теперь с этим делать?

Влажный ветер ударил в лицо, и Старк покачал головой. Погода стояла непривычно холодная для Райдоса. Всё потонуло под дождями, увязло в грязи и укуталось в серую дымку облаков.

Омытая статуя императора смотрела на всё безразлично. Всё, что Старк знал о Рейднаре Роуэле наверняка, что его смерть неслучайна. Его убили. Убил человек, которого император знал и которого подпустил к себе. Убил мощнейшим выбросом чёрной магии. Возможно, ауры. Скорее всего это было сделано в попытках захвата власти, и убийца сейчас выжидал. Старк чувствовал себя приманкой.

Когда он решил последовать воле умершего императора, он посчитал, что лучше так, чем если междоусобная война жаждущих власти разорвёт страну, которая едва успела оправиться после позорного поражения Пиросу. Теперь Старк думал, что лучше было позволить шакалам сражаться друг против друга, а не сплачивать их против себя.

До слуха донеслись шорох плаща и шаги. Старк обернулся, и приближающийся незнакомец поприветствовал его кивком. Он встал рядом. Высокий, смуглый, но с болезненным оттенком кожи. Нос и подбородок острые, совсем как у статуи, радужка сливается со зрачком. Одет мужчина во всё чёрное, застёгнут на все пуговицы, руки спрятаны под широким плащом. Никаких опознавательных знаков, кроме выцветших ромбов на впалых щеках.

— Сочувствую, — сказал мужчина, разглядывая статую и не обращая внимания на пристальный взгляд Старка.

— Не стоит. Я не знал его.

— Я не о нём. — Минута молчания. — У вас скоро коронация?

Старк отвернулся.

— Через два дня.

— Удачи.

Мужчина хмыкнул с таким видом, будто его забавляло всё в этой ситуации, начиная со смерти императора и заканчивая взбесившимся ветром.

Старк молчал. Рядом с этим человеком было неуютно, хотя он не мог утверждать, что дело в нём, а не в том, как скоро коронация. Зловещая тень не сходила с постамента с короной, и чёрные и лиловые агаты сверкали предупреждающе.