Шрифт:
– Скажем так, Юля. Сейчас я чувствую, что ты не лжешь. Вижу, что ты шокирована. Но если… если бы я понял, что ты умелая вертлявая аферистка…
Делает паузу, и я замираю, взгляда от мужчины оторвать не могу. Он реально на волка похож с этими глазами и хищными чертами, с темными волосами, которые уложены в безукоризненной модельной стрижке.
– Если? – цепляюсь к его слову.
– Да. Если бы я почуял фальшь, то, дорогая моя, на каждую аферу есть другая, и я привык разыгрывать разные комбинации. Иногда весьма и весьма жесткие.
Говорит совершенно равнодушно, и я понимаю, что на волоске вишу… над пропастью и внизу острые камни, о которые я могу расшибиться насмерть.
Такие, как Юсупов, не знают, что такое милосердие, и этот мужчина… есть в нем эта звериная харизма, сущность бескомпромиссная и безжалостная.
Явно чувствую, что будь я виновна в чем-то, что он мне приписывает, он бы не пощадил.
Сглатываю ком, нервы начинают сдавать. Ситуация давит бетонной плитой. А я все в окно смотрю. На проскальзывающий за окном город. И дождь начинает молотить сильнее. Отчетливо слышу барабанную дробь по крыше. Ливень заряжает самый настоящий со вспышкой молнии, которая отчего-то отражается в глазах мужчины, сидящего напротив меня, а громыхнувший гром заставляет меня вздрогнуть.
Сумасшедшая ночь какая-то. Настолько природа сходит с ума, что стоит мне взглянуть на окно, как все размазывается, единственное, что удается заметить – это свет фар проезжающих машин.
В такую погоду хочется быстрее оказаться дома, забиться в кресло, обмотаться любимым теплым одеялом и пить какао, наблюдая за тем, как капли ползут по стеклу.
С трудом отрываю взгляд от стекла с затейливым узором из стекающих капель и вновь смотрю на брутального мужчину, который внушает не только безумный трепет и страх, но еще и… рядом с ним у меня в животе будто жар зарождается и дыхание учащается.
– Зачем, зачем я вам нужна?! Я все равно не понимаю! Что я такого сделала?! Мило общалась с вашим дедушкой, так за это не судят! И я… я правда ничего не понимаю!
Срываюсь на крик и накрываю ладонями лицо, которое горит нещадно. Меня трясти начинает. А в следующее мгновение сильные руки накрывают мои плечи, чуть сжимают, и я чувствую их тяжесть, силу.
– Юля, посмотри на меня, – сухой голос, властный, заставляющий подчиниться, мои ладони будто сами опадают и я поднимаю глаза на Игната, который смотрит на меня, сдвинув широкие брови к переносице.
Проницательный он, но сейчас будто исчезает металл, который все это врем давил на меня, будто Юсупов становится немного мягче.
– Не плачь. Я не хотел тебя пугать.
Шмыгаю носом громко и некрасиво, по-детски как-то.
– Но вы сделали именно это! Напугали до чертиков! И продолжаете пугать!
В глазах миллиардера будто что-то вспыхивает, искорки веселья, что ли, когда он качает головой и выдает с нажимом:
– Поверь мне, с тобой я достаточно мягок.
– Тогда отпустите меня, пожалуйста! Высадите и я забуду все, вас забуду! Я не понимаю, что я такого сделала?!
Хмурится сильнее.
– Многое, Юлия. Тебя угораздило стать ключом к завещанию моего деда.
Глава 4
Оглушает своим заявлением. Хлопаю ресницами и ни черта понять не могу. Кажется, что я либо сплю, либо фильм какой-то смотрю с замысловатым сюжетом, потому что то, что происходит… этого просто не может быть!
– Бред какой-то. Простите, пожалуйста, но не понимаю! Каким боком я могу хоть как-то иметь отношение к вашему деду и его завещанию?!
Прищуривается. От мужчины таким холодом вдруг веет, что я уже начинаю бояться не на шутку. Потому что Юсупов не просто сейчас мне предъявляет что-то, он мне прямым тексом говорит, что я явная помеха, которая возникла на его пути. Человека, наделенного нехилым таким могуществом.
– И тем не менее. Это так. Юля. Причем ты имеешь непосредственное отношение. Мне прямым текстом было сказано, что до вскрытия этого самого завещания я должен найти тебя. Все имеет юридическую силу, и воля покойного будет объявлена завтра. Твое присутствие – обязательное условие.
Хмурюсь теперь я.
– То есть вы не знаете, что в том самом завещании, но решили найти меня… я вообще не понимаю ход ваших мыслей!
– Тебе и не нужно. Достаточно того, что тебя – девочку с улицы, вообще позвали, а значит, упомянули, а следовательно, я пока не представляю масштаб катастрофы, которая может произойти…
– Это просто бред! Полнейший! – выговариваю твердо, и миллиардер кивает.
– Возможно. Возможно, за этим ничего и нет. И просто мой дедушка воспылал трепетным чувством к девочке, которая по какому-то странному стечению обстоятельств напомнила его кого-то, либо… возможно, это блажь неординарного и эксцентричного человека, коим был мой дед, и как вариант, Альберт Генрихович решил устроить мне напоследок веселье и хорошую такую встряску… я пока не знаю…