Неподалеку на полу лежал станнер Фестины – она выронила его, убедившись, что он не может причинить вреда шадиллам. Я схватила его и ткнула металлическим дулом в одно из пурпурных пятен на коконе Нимбуса. Изгибая запястье, я стряхнула желе с поверхности шара; там, где оно было, возникло маленькое углубление. И вот еще что хорошо – металлическое дуло, казалось, не пострадало от соприкосновения с медом; значит, я могу и дальше использовать станнер, чтобы расширить отверстие в коконе Нимбуса.

Я от всей души надеялась, что смогу сделать это быстро – ради Фестины.

Обернув руки курткой, чтобы не соприкасаться со слизистой поверхностью шара, я подкатила его к краю фонтана. Окунула дуло пистолета в мед и снова ткнула им в поверхность шара. Мед на дуле разъедал слизистую поверхность, превращая ее в гель, который не составляло труда стряхивать. Не слишком быстрый процесс, и все же мало-помалу я углубляла дыру, снова и снова убеждая себя, что вот-вот освобожу призрачного человека.

Впрочем, какая-то часть меня осознавала, что, может, ничего и не получится. А что, если крошечные частички Нимбуса захвачены по отдельности, точно миллионы пузырьков в твердой глыбе льда? В этом случае мне никак не успеть освободить их вовремя, чтобы спасти Фестину. Однако если призрачный человек заточен, так сказать, в целом виде, тогда все, что от меня требуется, это проткнуть оболочку и выпустить его наружу…

Из дыры вырвалось туманное облако, прямо мне в лицо. Какая приятная прохлада!

– Нимбус! – закричала я. – Горло Фестины забито наночастицами! Вышвырни их оттуда, чтобы она снова могла дышать.

Я ожидала, что призрачный человек тут же кинется к Фестине, но он лишь кружил вокруг меня, то удаляясь, то приближаясь.

– Вышвырнуть их оттуда? – прошептал Нимбус. – Как? Я не предназначен для сражений с другими нано. Мне никогда не одолеть воинов-нано…

– Эти нано никакие не воины, глупое облако! Они просто переводчики. И Фестина погибнет, если ты ничего не предпримешь.

– Все не так просто, Весло, – теперь туман окружал мою голову, гладил щеки. – Единственный способ одолеть нано – это бросить против них мои собственные частицы. Причем на высокой скорости, отчего пострадают не только нано, но и я.

– Неужели ты такой трус, что не в состоянии вытерпеть небольшую боль?

– При чем тут боль? Речь идет о взаимном уничтожении.

– Речь идет о смерти моей подруги! – Я сердито замахала руками, пытаясь оттолкнуть от себя Нимбуса. – Ты ведь целитель, верно? Фестина нуждается в исцелении. Это все, о чем тебе следует думать.

– Нет, Весло. Еще мне следует думать о дочери. И… – туман задрожал, – о своем владельце. Точнее, о желаниях своего владельца.

– Твоего владельца? Уклод, без сомнения, хотел бы, чтобы ты помог Фестине!

– Я уже говорил тебе, что Уклод не мой владелец… он просто взял меня в аренду. Я принадлежу… тому, кто не знаком с твоей подругой Фестиной и, соответственно, кого не заботит ее судьба. Тому, кто не хотел бы, чтобы я ради нее пошел на такой риск. – Он снова содрогнулся. – Я получил приказ не подвергать себя опасности для исполнения «нерентабельных капризов».

– И ты исполняешь такой приказ?

– Весло, – ответил он, – я говорил тебе, когда мы еще только встретились, что повиновение впечатано в мои гены. Я ненавижу это, но у меня нет выбора. Так я устроен.

Некоторое время я пристально смотрела на него, а потом закрыла глаза.

– Послушай меня внимательно, Нимбус. Все мы устроены не так, как, может, хотели бы, – мы портимся, и повреждаемся, и даже разрушаемся под воздействием сил, неподвластных нашему контролю. Коротко говоря, мы – ограниченные создания, неспособные выйти за свои пределы. – Я открыла глаза, глядя в туманное облако. – Однако существует и другая половина правды: эти пределы вовсе не там, где нам кажется. Иногда ты считаешь себя самым удивительным созданием в мире, а потом обнаруживаешь, что ничего особенного собой не представляешь; иногда ты считаешь себя слишком слабым для великого деяния, а потом обнаруживаешь, что сильнее, чем тебе кажется. – Я набрала в грудь побольше воздуха. – Пожалуйста, спаси Фестину, Нимбус. Не нужно быть таким упертым в своем послушании. Пожалуйста, спаси ее. Докажи, что ты больше, чем тебе кажется.

Некоторое время он не отвечал. Его туман замерцал… как будто освещенный внутренним светом, а не тем тусклым, которым был залит зал. Потом голос Нимбуса пробормотал мне в ухо:

– Хорошо. Я сделаю все, что смогу. – Он в последний раз обвился вокруг меня, нежно поглаживая щеки. – Моя дочь все еще внутри шара. Достань ее оттуда и позаботься о ней.

– Обязательно.

Он тут же быстро полетел прочь, прямо как орел, и не замедлил движения даже тогда, когда оказался у самого лица Фестины. Молниеносно проник в нее через нос, как уже делал прежде… только сейчас это не вызвало моего возмущения; напротив, я страшно обрадовалась, что вот наконец он приступил к ее спасению. Влетел в горло, чтобы вступить в бой с золотистыми нано…