В огромных зеркалах отражались вспотевшие тела, красные от напряжения лица и мерно поднимаемое в воздух железо. И там же четко виден фокус всех мужских взглядов. Как известно, смотреть вечно можно на огонь, волны и то, как обтянутая лосинами дева прокачивает заднюю поверхность бедра.

Этот станок, разумеется, всегда стоит в центре. Причем так, чтобы его было хорошо видно из всех точек зала. Любой другой угол грозил косоглазием. Засмотревшись, могли и на ногу блин уронить. Протертая женскими ножками лавочка будто подсвечена сильным прожектором. «Юноши бледные со взором горящим» буквально прожгли на ней дермантин. Для них мотивацию лучше трудно найти. Природа цинична, а стимул доходчив и предельно нагляден — вот для кого (или чего) все мы здесь. Сильному самцу достанется красивая самка, а тело раскачать легче, чем мозг.

Последняя мысль растаяла в неожиданно навалившейся дрёме. Гул голосов, громкая музыка и звон железа в такт тяжелым басам не помешали закрыть глаза и уснуть на скамейке. Снился Арнольд с сигарой в зубах и бревном на плече. Вот кого надо послушать. Уж Шварц-то не может соврать.

«Качай брат, железо!» — рассмеялся он, и мои глаза ослепило ярким солнечным светом.

Открыв их, я увидел изумрудного цвета залив, с глубиной приобретавший темно-синий оттенок. Неторопливые волны шуршат пестрой галькой, теплый ветер качает пальмы, воздух пахнет йодом, морем и сумасшествием. Потому что помню, что всё еще в зале, а там моря нет.

Мы не всегда понимаем, что спим. Но когда не спим, твердо знаем, что это не сон. Перепутать два состояния почти невозможно. Но это «почти» прямо здесь и сейчас. Ощущения органов чувств диссонировали с рассудком и жизненным опытом. Наверное, кто-то другой бы от страха визжал.

Меня после армии испугать было трудно. Изумление — да, но паники нет. Глупо бояться того, чего быть не может. Мираж удивит, но вряд ли убьет. Несуществующее не способно навредить настоящему телу. А здесь оно точно уж не мое.

Во-первых, потому, что нет мышечной массы. Зря что ли столько старался? Усохнуть так быстро я бы не смог.

Во-вторых, татуировки, шрамы и много ожогов. Есть совсем свежие, но не болят.

Этому человеку тут, видимо, крепко досталось. Что даже неплохо. Значит, есть кто-то еще. Безумие редко бывает заразным, появятся братья по разуму и всё объяснят.

Отряхнув ладони от песка, встал, полный решимости добиться ответа. Или хотя бы найти другую одежду. Кусок льняной ткани на чреслах защитить от солнца не мог, а оно нещадно палило. Белый, мелкий, как мука, песок обжигал ступни, заставив зайти в приятно прохладную воду.

В колени лениво зашлепали волны. Под ними на ракушках и гальке колышется сеть солнечных зайчиков. Приплыла стайка рыбок, привлеченная моими пальцами ног. А скорей, облачком мути, которую подняли со дна.

Так что же мне делать? Возвращать в родной мир никто не спешил. Возможно, придется провести здесь какое-то время, найти ответ самому. Пока на ум пришло несколько версий.

Первая. Всё же свихнулся. Заточенный в черепе разум потерял связь с органами чувств, заткнув непривычную дырку приятной картинкой. Грезит в себе, рисуя то, что хочет. Но где тогда стол с яствами, белоснежная яхта, девчонки в бикини? Правдоподобность низка, прогноз негативный.

Вторая. Я умер. Сердце не выдержало таких перегрузок. Это мой рай, чистилище или преддверие ада. Станет понятно, когда появятся ангелы, гурии или сонмы чертей, которые превратят море в лаву. В посмертии очередь, таких видно много. Весьма вероятно, и всё объясняет.

Третья. Я попаданец, как бы ни банально это звучит. Обмен разумов, похищение тела, параллельная жизнь в другом мире, — словом всё, что бесконечно обсосано в книгах. Наверняка избранный, который спасет всё и всех. Будет дракон, дева в беде и меч-кладенец. Возможно, я персонаж, которого строчка за строчкой сейчас пишет начинающий автор. Матерый давно б завязал с экспозицией и наметил конфликт.

Эй, наверху! Не вздумай придумывать мне приключений! Хочу хеппи-энд, воплощение богом и ванильный закат в страстных объятиях прекрасных богинь. Не то солью твой финал!

Четвертая. Это и есть настоящая жизнь. Та была сном, игрой или видением. Память отшибло от теплового удара. Вероятно, вернется, когда остыну в тени.

Пятая. Это же розыгрыш. Усыпили, вывезли в тропики, снимает скрытая камера. Хлопотно, дорого, но всё же реально. Только с моей каменной мимикой едва ли отобью им бюджет. Как вариант — инопланетный зверинец. С каждой планеты по твари разумной. Это вольер или Ноев ковчег.

Возможно, придумал бы что-то еще, но в мой камерный мир стали пробиваться знакомые звуки. Басы из колонок, лязг железа и гул голосов.

Вместо облегчения — разочарование и даже обида. С тяжелым вздохом открываю глаза и… чувствую между пальцев мелкий, белый песок.

Глава 2

Клуб оказался заперт, но тачка у входа. Хотя «клуб» — это слишком уж громко. Подвальное помещение учебного корпуса со светомузыкой и крохотным баром. Видак, небольшой телевизор на стойке. «Пина колада» и химические, ядовитого цвета ликеры разбавлялись спиртом под ней. На полках лишь недоступные для обывателя сникерсы и лимонад.