Алексей сел на пол в позу лотоса и приступил к медитации. Зверь из параллельного мира появился почти сразу, сел напротив человека.

– Здравствуй, дружище!

– Большой лесной кот, как же тебя зовут? Ага, мурлычешь, хочешь, чтобы я сам назвал тебя? Хорошо, тогда Бахор, тебе нравится? И я рад. Как поживаешь, брат?

– Отлично поживаю, мирно. В вечном лесу и в моих горах тишина. Птицы поют.

– Ты скучал? И я, очень! Я засранец? Я знаю, главное, что ты со мной. Ты знаешь, странный человек хочет, чтобы я поработал под его началом. Что он задумал? Врет? Хочет сожрать меня?

– Может, мне его съесть? – рыкнул тигра-кот.

– Не стоит. Я найду выход, Бахор. Беги в свой тайный лес, привет усатой семье… Ты вернулся, ну, мурлыка, что еще у тебя есть для меня? Я повстречаю черноволосую кого?.. Женщину, ха! Этого мне сейчас явно не достает. Я не смеюсь, но все же… Она гадалка, астролог… Зачем? Кот, ты шутишь?.. Она подарит мне тайные знания?..

– Потом все узнаешь сам. Не торопись. Я постараюсь быть рядом.

– Благодарю тебя, прощай, свободный кот…

Бельмов открыл глаза, вышел из зоны астрального контакта, встал и продолжил размышлять:

«Значит, меня пасет, ну, предположим, реальный агент фэсбэ или внешней разведки и предлагает непыльную работу в Стамбуле в качестве… В каком качестве?.. Что-то там Хоров говорил? А, в роли уличного бомжа?.. Недолго я там проработаю. Они хотят проследить за террористами из этого чертова, как его, да – несокрушимого государства. Хотят узнать, есть ли связь их сирийского штаба с моджахедами в Стамбуле. Бред для детишек. Я не подхожу на роль басмача. Они просто решили меня подставить, как дешевую наживку, и грохнуть!.. Стамбул, это просто их легенда. Молоток, Леха, еще соображаешь иногда, шаришь. Помнишь, как говорил тебе твой покойный отец: «Сын, никогда не связывайся со спецслужбами… Хочешь познать ад, попробуй. Я запрещаю тебе…» Вот так мне и говорил мой милый папка. Рано ушел, сейчас бы мы с ним покумекали о жизни…»

Алексей прошел в ванную комнату, осмотрел свое лицо, заросшее щетиной, уже местами серебристой. В стареньком советском зеркале смотрел на него мужчина средних лет, уставший холостяк, но в вполне сносной, пока, физической форме. Надо бы все это добро сбрить к чертовой бабушке. Пора сменить имидж фейса, иногда это помогает, тем более это здорово молодит меня. Имея такое детское лицо, никто не верит, что ты бывший офицер, пролетевший Афган и посидевший на советской зоне. Все сбрить. Странное ощущение, словно я куда-то собираюсь.

Пошли дальше, поговорив с Хоровым около часа, и выслушав его заманчивые аргументы, а именно возвращение мне звания капитана и в короткой перспективе присвоение майора, должностной оклад в сто тысяч целковых, служебная квартира и так дальше по списку морковок перед мордой озверевшего от голода, тощего стареющего ослика. К глубочайшему удивлению майора, я в жесткой форме отказался от столь лестного предложения, вызвав у собеседника едва контролируемый гнев, от которого левая часть его лица перекосилась, словно с ним приключился инсультный удар или его долбанула молния прямо в темечко… Хотя, разговор проходил не совсем так. Я почти согласился, попросив себе подъемные деньги и перед отлетом в Афган, полтора месяца лечения на морском курорте или в санатории. Майор только нагло рассмеялся и замотал своей большой башкой. Придурок, понятно, что он лгал мне… Я успел сказать, что согласился бы выполнить задание только в Кабуле, забрать, вернее сопроводить какой-то важный груз в… Куда сопроводить посылку объемом в четверть кубического метра и приличным весом, этого майор Хоров мне не сказал. Ясно одно, что посылка не должна пройти через таможню, груз очень важный. Ну, у них все важно, как только Союз умудрились развалить? Важные все такие, продажные твари… В общем, про Стамбул и Дамаск я слушать не стал, а Кабул разбудил во мне ностальгию, и я поддался, или почти поддался на его уговоры.

– Спокойней, господин майор! Держите себя в руках. А то ведь неровен час, моча в голову ударит, и всё, полный аут и отбой, – сказал я ему тогда, натужно улыбаясь.

– Что? Ча ты сказал, лейтенант, штрафник хренов. Какой тебе курорт? Я тебя в штат не приглашаю! Выполнишь задание, получишь свою долю и свободен.

– Долю? Ты про девять грамм, дядя? Здесь попахивает перевозкой посылки, минуя границу. Обыкновенная контрабанда, Семен Семеныч? Хотя это не кино, и одной загипсованной рукой я не отделаюсь, – неосторожно заметил я, глядя в лицо гостя.

– Какой такой контрабандой? Угомонись, дурак…

– Оружие, тепловизоры, электронные схемы двойного назначения… Драгоценности… Да что угодно… Разве не так? Не труп же какого-нибудь ценного зверька? Или бивни мамонта? Ха…, нет, конечно же, нет, вы же у нас не из области зоологии. Пардон, господин майор.

– Да я тебя сотру в лагерную пыль! Урод! Десантник, бывший офицер! Нет там оружия и схем тоже, – брызнул слюнями Хоров.

– Клево! Может быть, попробуешь прямо здесь? Я всегда готов. Я пионер страны советов…

– Жаль, что тебя, сволочь полосатую, не убили тогда в Афганистане! Как таких подонков земля носит? Парашютисты чмошные! Из-за ваших бредовых гуманных идей мы потеряли Союз! Там, за речкой, вместо того чтобы четко выполнять приказы, вы, именно вы, десантники, стали размышлять о гуманизме. Гуманизм на войне, однако, сволочи гуманные. Это ваш генерал Маргелов, ваш дядя Вася, сделал вас такими, идейными миротворцами. Вас нельзя было вводить в Афган, ведь вы неуправляемая сила! Вы сами по себе! Вас вообще нужно было расформировать к едрене фене! ВДВ к чертям разогнать, передать в состав мотострелковых дивизий. Есть мотопехотная дивизия, а в ней парашютно-десантный батальон, и все решение. Гусарики в беретах… Миротворцы-гуманисты, черт вас подрал бы всех…