– Фу-ты, ну-ты? Зачем опять так накурено? На хрена тут курить? Вроде бы интеллигентные люди? Кха-тьфу! Курят здесь? Я вас не знаю? Здрасьте…

– Эй, мужик, спрыснул отсюда, быстро! Пьянь! Потеряйся, чтобы мы тебя больше не видели…

– Что надо, вам, сопли, я живу здеся… А вы ча, ключи потеряли кажись? Вошкаетесь у двери старой бабушки Розы…

– Ага! – огрызнулся тот, что был глубже и в тени.

– Пардон, а это девятый этаж? – удивленно спросил пьяница.

– Десятый, отец родной…

– Тетка моя, сестра моей матери, мне всегда так говорила! Гриша, лезь в чужие дела и тогда тебе точно, что-нибудь оторвут… Умная женщина была, но поперхнулась косточкой от карпа.

– Померла что ль? – поинтересовался тот, что помельче.

– Не, живая, но болтает теперь мало! Все, парниши, я пошел. Не стану мешать. Я догадался, что вы опера…

– Какие опера, вали быстрее, пока мы тебе ноги не вырвали…

– Понятно, уже бягу… Ноги мне еще пригодятся…

Осведомившись и поняв, что он жестко ошибся этажом, пьяница сползает на спине по ступеням вниз и тихо сидит этажом ниже. Еще тише достает арматурину из рюкзака и замирает. Он слышит, как жулики наконец-то открывают замки железной двери и с шумом заскакивают в квартиру Сергея. Бельмов мгновенно вбегает на этаж и врывается следом в квартиру.

– О, смотри, опять этот алкаш притащился? – с ужасом восклицает один из жуликов, тот, что поменьше габаритами. – Опять тетю потерял?

– Так это не алкаш, мать… – кричит лысый здоровяк, – это какой-то гад зашел на свою голову! Пронюхал…

– Точно, кабан, не алкаш я. Жуть ваша пришла…

Завязывается нешуточная драка, но неожиданность и опыт на стороне лейтенанта. Отрезок арматуры гуляет в воздухе и часто приземляются на суставы злоумышленников. Верзила успевает несколько раз выстрелить, пока Бельмов попадает ему со всей пролетарской дури по ключице, а потом и по запястью. Пистолет падает на пол и рассыпается на осколки, словно это керамическая или хрустальная игрушка. Второй парень получает арматурным жгутом поперек хребта и беззвучно заваливается на пол. Ноги его на балконе, а главная часть тела в спальне. Он словно сломанная кукла и похоже уже не жилец.

Выстрелов не было слышно, у преступников новейший пистолет, изготовленный из керамического сплава, одноразовый. Аналог австрийского «Глока», но изготовленный, по всей видимости, в России, в секретных экспериментальных лабораториях. Пули также углепластиковые, вылетают из пластиковой гильзы не за счет расширения пороховых газов, а за счет сжигания жидкого горючего.

Враги ранены, валяются на полу, корчатся от боли. Сергея в квартире нет. Что теперь делать, где искать крестника?

Алексей присаживается на корточки, потом встает, обходит квартиру. Теперь можно и нужно провести допрос с пристрастием. Бельмов то и дело выходит из себя и грозится прибить обоих за их несговорчивость, но понимает, что так он загубит все дело и решается поговорить с взломщиками по душам. Случайно он вспоминает Афган, начинает блефовать и с иронией рассказывать, как убивал таких ублюдков там и сейчас рука его не дрогнет. Побитые оживились и поинтересовались, где конкретно служил незваный гость. Разговор переходит в более конструктивное русло.

– Так, бойцы, разговор у нас не клеится. Таких ублюдков, я лично глушил за речкой и сейчас не моргну! Подонки, вы не оставляете мне выбора. Может, я сам вас боюсь, а когда боишься, лучше всего убить противника, чтобы не ждать его по ночам до конца жизни, – злобно, но спокойно выговаривает Алексей.

– Крутой, может, сдашь нас? Ты же легавый, на роже мелом написано, – буркнул здоровяк с отбитой ключицей и застонал.

– Не угадал. Я вне закона, как и вы. Откуда такой ствол? Мудреная игрушка. Рассказывай, пристрелю или башку пробью. Страсть, как не терплю вида мозгов. Бяка…

– Погоди, командир. Христом Богом, поговорим… Не горячись. Пистолетик дал нам один пожилой седой дед.

– Дед, значит? Дед Мороз, типа? Что за чел? Ну, рожай правильный ответ…

–Ты победил! Погоди. Дед назвался генералом и важной шишкой из организации каких-то ветеранов. Хрен его знает, что за дед…

– Ладно, верю. Но как это вас спасет? Для чего мне эти обрывки ваших мыслей?

– Мы тоже там были, неужто братьев положишь? Мы в Кандагаре парились, а ты?

– Братьев? В каком году, звание, часть?

– Под вывод уже, мы рядовые разведбата. Пехота. Большего сказать не можем.

– На караваны ходили? – тихо спросил лейтенант.

– А как без них… Брат, ты подумай, мы же там вместе с тобой…

– Братьев, может, и не положу, но сволочей и убийц посчитаю за честь… Какие ваши аргументы, чтобы я оставил вас в живых? Вы же хорошо постреляли за речкой, может, пришло время вспомнить и принять уже и свою смерть?

– Готовы за все ответить, но не убивай, словно собак, мы ведь не по своей воле вписались. Нам сказали, что работа, которую мы делаем, необходима ветеранам и вдовам тех, кто сгинул на боевых. Нам приказали передать…

– Что передать, что приказали… Конкретней, шакалы!

– Посылку! Больше ничего не знаем… Мы не шакалы…

– Не шакалы, верно, вы два ишака. Хотя я опять не прав, ишаки умней вас. Ради этих слов я должен вас оставить в живых? Наивные, в Афгане нам приказывали добить раненного врага, а я должен вас вот так, за здорово живешь?

– Нет! Да, все расскажем, спрашивай… Не убивай, я и так уже калека. – Тот, что поменьше заплакал, словно ребенок.

– Ваши имена? Кому вы были должны передать посылку? Какую к чертям посылку? При чем тут эта хата? Отвечать! Живо! – взбесился Бельмов.