– Кончайте, ради Христа. Отправляйтесь к себе и продолжайте раскопки. Найдите объяснение, которое не выдерживает проверки.

– То, в котором вы уловите внутреннее противоречие, – добавил посол. – Упоминание о несостоявшемся совещании, отложенной конференции, чеки покупок в кредит с сомнительными подписями… или о тяжело больной женщине, помещенной в больницу под чужим именем.

– На это потребуется время, – произнес заместитель государственного секретаря.

– Вам так много удалось проделать за двенадцать часов, – заявил сочувственно Брукс. – Я вновь должен похвалить вас.

– За вами вся власть Белого дома, если вам потребуется что-то получить. Используйте ее! Найдите «крота»! – в раздражении вскинул голову Беркуист. – Он и мы участвуем в погоне за безумцем. Если русские доберутся до Парсифаля первыми, мы утратим возможность проводить какую-либо связную внешнюю политику. В том случае, если Парсифаль впадет в панику, произойдет практически то же самое. – Президент уперся ладонями в крышку стола. – Что еще надо обсудить? Дело в том, что я сейчас держу за дверями кабинета двух любопытствующих сенаторов из Комитета по иностранным делам. Нутром чую, что они что-то пронюхали о Мэттиасе. – Беркуист замолчал, поднялся на ноги и, взглянув на Брэдфорда, продолжил: – Эмори, я хочу быть уверен, что каждый человек на острове Пул абсолютно надежен.

– Да, сэр. Всех их просветили насквозь до кончиков ногтей. Ни один не оставляет остров на значительный срок.

– Все весьма относительно, – заметил Брукс. – Что такое значительный срок? Со стороны все выглядит весьма неестественно.

– Потому что сами обстоятельства противоестественны, – вмешался генерал Хэльярд. – Патрули вооружены, а само место – неприступная крепость.

– Вооружены? – переспросил президент; он не мог скрыть своей душевной боли. – Ах да, конечно, вооружены. Безумие!

– А как Хейвелок? – поинтересовался посол. – Есть что-нибудь новое?

– Нет, – ответил Верховный главнокомандующий, выходя из-за стола и направляясь к дверям. – Господин заместитель госсекретаря, позвоните мне позже. – И, не вдаваясь в объяснения, уточнил: – В три часа дня.

Пошел снег, еще не очень сильный. Маленькие белые крупинки беззвучно бились в ветровое стекло и отскакивали в ночную тьму, как тысячи крошечных астероидов. Несколько минут назад машина, арендованная Хейвелоком, миновала дорожный указатель. Мелькнула надпись, выполненная из светоотражающего материала: МЕЙЗОН-ФОЛЛЗ – 3 МИЛИ.

Он рассчитался в «Кингз Армз», с удовлетворением заметив, что дежурный служащий сменился, и взял такси до аэропорта Ла Гардиа. На поспешно купленной дорожной карте он нашел Мейзон-Фоллз в Пенсильвании; ничего не оставалось, как лететь в Питтсбург. Его больше не беспокоила слежка со стороны русских. Во-первых, русский, которого он сумел перехитрить, уже наверняка сообщил своему начальству о прибытии Хейвелока; и, во-вторых, Ла Гардиа – не международный аэропорт. Дипломаты не пользуются им для полетов в дальние страны.

Майкл в последний момент успел приобрести билет на рейс компании «Ю. С. Эс. Эйр», отлетающий в 7.56 и прибывающий в Питтсбург в 9.15. Там он по кредитной карточке арендовал машину с правом оставить ее в любой конторе фирмы «Хертц». В 9.45 Хейвелок уже катил на юг, через сельскую местность по дороге номер 51.

МЕЙЗОН-ФОЛЛЗ. ОСНОВАН В 1858-м.

Сквозь начинающуюся метель – снегопад к этому времени усилился – Майкл заметил впереди справа красное сияние неоновой вывески. Он подъехал к ней, притормозил и прочитал надпись: «Бар Хэрри». В этом месте подобное название выглядело абсурдно: либо тот, кто придумал его, обладал завидным чувством юмора, или же это был просто человек по имени Хэрри, который не знал о существовании знаменитых заведений под этим названием в Париже и Венеции. А может, и знал.

Последнее допущение оказалось верным. Внутри помещения все стены были украшены фотографиями Парижа времен Второй мировой войны. На некоторых из них был изображен солдат, стоящий у дверей «Бара Хэрри» на левом берегу Сены. Заведение было отделано под старину. Неполированная мебель из тусклого темного дерева, тяжелая посуда и высокая стенка бара позади стойки. Музыкальный автомат в углу блеял для полудюжины посетителей мелодию в стиле кантри. Посетители полностью гармонировали с окружением: исключительно мужчины, все во фланелевых рубашках в красную клетку, вельветовых с широким рубцом брюках и высоких тяжелых ботинках, в которых ходят в поле или амбаре. Это были фермеры или наемные сельскохозяйственные рабочие. К этому заключению можно было прийти, увидев у входа потрепанные жизнью грузовики и осознав, что находишься не где-нибудь, а в Мейзон-Фоллз, Пенсильвания.

Хейвелок огляделся в поисках телефона. Оказалось, что аппарат висит вовсе не на месте – всего в шести футах от музыкального ящика. Этот факт его не очень тронул, большее беспокойство вызвало отсутствие телефонного справочника. Ему нужно было установить адрес. В аэропорту у него не было времени отыскать среди множества справочников нужный, а из международного аэропорта Питтсбурга Майкл хотел убраться как можно быстрее.

Он подошел к бару, остановился между двух табуретов и подождал, когда пожилой, туповатый на вид Хэрри обратит на него внимание.