– Но они доверяют вам, Мак-Алистер. Они по-прежнему доверяют вам.

– Я полагаю, что это их доверие ко мне является центральной внутренней основой тех самых открывающихся возможностей, о которых вы только что говорили?

– Вполне вероятно. Даже реально.

– А теперь могу я узнать, в чем все-таки заключается дело?

– Да, можете.

Хэвиленд взглянул через стол на третьего участника беседы, человека который представлял Совет Национальной безопасности.

– Если вы хотите...
– обратился к нему посол.

– Теперь моя очередь дать несколько пояснений, - с некоторой неприязнью в голосе заговорил Джон Рейли.

Он немного переместился в кресле и взглянул на Мак-Алистера. Его взгляд был твердым, но в нем слегка уменьшилась прежняя холодность. Скорее всего эта незначительная перемена, не укрывшаяся от помощника Госсекретаря, была вызвана необходимостью заставить собеседника проявить максимум внимания к разговору.

– Прежде всего я хочу сказать, что с этого момента производится магнитная запись нашего разговора, и я напоминаю, что у вас есть конституционное право знать об этом. Но это же право является двусторонним. Оно обязывает вас сохранять в тайне всю информацию, прозвучавшую в сегодняшней беседе, не только в национальных интересах безопасности нашей страны, но и в интересах безопасности будущей ситуации, складывающейся в мире. И я хочу подчеркнуть, что это один из самых главных моментов, которые должны стать результатом сегодняшней встречи. Я не драматизирую обстановку, она достаточно сложна и опасна. Смертельно опасна. Вы согласны с этими условиями? За нарушение этих правил вас могут преследовать в судебном порядке.

– Как я могу соглашаться на это, если не знаю, о чем идет речь?

– В таком случае я могу обрисовать вам общие контуры проблемы, и если вы будете согласны на поставленные условия, то мы продолжим нашу беседу в деталях; а если нет, вы будете доставлены назад в Вашингтон. Никто ничего не потеряет.

– Тогда продолжайте.

– Хорошо, - Рейли заговорил более спокойно.
– Речь идет о тех переменах в мире, которые нам труднее контролировать, чем России или Китаю. Так как мне прикажете вас понимать? Вы остаетесь, или уходите? Как истинный дипломат, вы не говорите ни да, ни нет.

– Одна моя половина считает, что я должен встать и уйти отсюда как можно быстрее, - заговорил Мак-Алистер, глядя попеременно на сидевших перед ним мужчин.
– Другая же половина говорит: "Останься".

Он сделал паузу, и остановил свой взгляд на Рейли.

– Я не знаю пока, что означают ваши слова, но мой аппетит уже проснулся.

– Но иногда бывает выгодно заплатить, чтобы остаться голодным, воскликнул ирландец.

– Мне кажется, господа, что как профессионал, нужный вам для определенной работы, я не имею особого выбора. Не так ли?

– Наконец-то пришло время произнести официальный текст, обычно принятый в таких случаях, - заметил Рейли.
– Не хотите ли, чтобы я еще раз напомнил вам его?

– В этом нет необходимости.

Мак-Алистер нахмурился, собираясь с мыслями, затем заговорил.

– Я, Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер полностью согласен с тем, что все, что я услышу на этом совещании...

Он остановился взглянул на Рейли.

– Я надеюсь, что вы сами позаботитесь о таких деталях как место, время и список присутствующих?

– Дата, место, часы и минуты и полные данные о присутствующих - все будет отмечено и запротоколировано.

– Благодарю вас. Перед отъездом я хотел бы получить копию этого обязательства.

– Безусловно, вы получите ее.

Не повышая голоса и глядя прямо перед собой, Рейли произнес тоном приказа:

– Пожалуйста, приготовьте копию с этой ленты. Я подпишу ее.

После небольшой паузы он продолжил:

– А теперь говорите, Мак-Алистер...

– ...все, что я услышу на этом совещании, я обязуюсь хранить в абсолютной тайне и не обсуждать деталей услышанного ни в какой ситуации, кроме как по указанию посла Хэвиленда. Я отдаю себе отчет в том, что я могу быть привлечен к суду, если нарушу это соглашение. Однако при возникновении определенных, предусмотренных законом обстоятельств я оставляю за собой право выступить с протестом против возможных обвинений в мой адрес, если эти обвинения будут вызваны условиями, не контролируемыми мною.

– Да, обстоятельства могут быть самые разные, включая физическое и химическое воздействие, вы знаете это, - заметил Рейли, отдавая в микрофон очередное указание по ведению дальнейших записей их беседы.
– Снимите эту ленту и отключите линию.

– Будет исполнено, - раздался голос из громкоговорителя.
– Теперь ваша комната отключена от сети записи переговоров.

– А теперь прошу вас, докладывайте, господин посол. Я буду перебивать вас только тогда, когда сочту это необходимым, - произнес рыжеволосый толстяк.

– Я уверен, Джек, что вы сделаете это, и заранее надеюсь на вашу помощь.

Хэвиленд повернулся к Мак-Алистеру.

– Я беру обратно свои слова по поводу Джека. Он настоящий террорист. После сорока лет государственной службы меня учит этот рыжеволосый самонадеянный мальчишка, которому лучше бы молча думать о таких полезных вещах, как диета!

Все трое улыбнулись. Старый дипломат хорошо умел ловить момент, когда необходимо внести некоторую разрядку, снимающую надвигающееся напряжение. Рейли покачал головой и плавно развел руки.