О боже, я должен спасти их. Я должен. Они ждут меня — он не идет, почему он не идет?

Но я бегу, я бегу! Я спасу вас! Только глина мешает, но я ведь бегу!

Горит земля, горит небо — целое море огня! Я должен спасти их, я должен спасти их!

Сердце, не бейся так сильно, не надо, сердце, родное мое, не надо! Ведь я не смогу бежать, а я должен спасти их! Ты же знаешь, я должен спасти их!

Сплошное море огня. И грохочет шторм. Пылающее небо обрушивается на землю и поджигает ее.

Я встречаю людей — все бегут туда же.

— Мир гибнет! — кричу я им.

— Э, — отвечают они, — это всего-навсего богадельня.

Да, всего-навсего богадельня. Все эти несчастные, алчущие и жаждущие, потому что они не в силах верить, — они в огне. Они гибнут! Только я могу их спасти.

Сердце, не бейся так, не делай мне больно, я скоро добегу, уже скоро, скоро…

Бьются языки пламени, дым застилает улицу, я чувствую жар…

И вот я у цели.

Начальник здесь, и много народу собралось.

— Я спасу их! Спасу! — кричу я.

— Там некого спасать! — кричат они, пытаясь меня задержать. Они не понимают. Я бросаюсь в огонь.

Дым душит меня. Нет, я не упаду, нет, их Спаситель не может упасть. Я проберусь — вот прихожая… коридор… комната…

Здесь пусто. Их нет. Они наверху.

Дым на лестнице душит меня, огонь слепит… Нет, я не упаду… Я спасу их… Всех… Всех…

Где они?

Я ощупью двигаюсь вперед, как во сне. Плотная стена дыма. Языки пламени. Очень трудно устоять на ногах.

Где они?

Старый Энук, который сам уже не ходит… И Антон — он хромой, и старуха Кристина — она ничего не понимает, совсем как ребенок, и Самуэльсон, и Манфред…

Я не вижу их — их нет…

Я ползу по полу — пламя ползет за мной… Кругом шумит… ревет… рушится… Где они?.. Тут нет ни столов, ни кроватей — ничего, пусто и холодно… будто никто не живет здесь и не жил… Где они? Здесь их нет… Здесь только я… только я…

Кругом горит, горит! Рушатся балки, бушует пламя… Я мечусь в огне… Где они? Где они? Все несчастные люди… Я не нашел их, их нет — только огонь, только пламя, только я, только я…

О мое сердце, это ты горишь? Может быть, это только ты? Я чувствую, как ты сжигаешь мое тело, мою грудь, скоро не останется ничего, кроме тебя! Сердце, поглоти все! Я хочу быть только тобою, только тобою, сердце, алчущее и жаждущее, только тобою, огонь, сжигающий меня!

Ничем другим… ничем другим… только тобою…

Нет, я не могу больше… не могу… это — конец… Да, я падаю… Падаю… Это конец…

О господи, прости, что я не нашел людей, которых должен был спасти! Я не нашел их… Прости, сердце, которое горит… горит, пылая жаждою принести себя в жертву… умереть… умереть…

Я знаю, ты простишь меня… Ты простишь, сердце, которое сгорело ради тебя… Во имя тебя… Это ты любишь… Да, это ты любишь… Ты позволишь ему сгореть… Сгореть… Позволишь обрести покой… Покой…

Распятый! Распятый!