— Ох, — он с ворчанием возвращается обратно к конюшне.

Чем ближе к нам подъезжала повозка, тем лучше я мог разглядеть лицо Алисии. Она была абсолютно спокойна, словно находилась на обычной прогулке. Напарница вместе с енотами спрыгнула и, оглядевшись по сторонам, сказала:

— Что-то не похоже, что здесь было крупное сражение.

— У нас курятник разрушили, — улыбаюсь ей. — И горгулий было довольно много. Неужели ты не видела, когда подъехала, кучу с тем, что от них осталось?

— Ммм… — промычала она. — Я уж думала, тут полный дурдом творится. Ехала так быстро, как могла.

— А чего тогда такая спокойная?

— Потому, что увидела, что замок цел, ну, и ещё твое довольное лицо в воротах, — Алисия хлопнула меня ладонью по плечу.

— А у тебя, смотрю, тоже всё хорошо прошло, — говорю, показывая на гоблинов.

— Да, привела тех, что мы с тобой успели убить, и ещё тех, с кем сама разобралась.

— Молодец, что отобрала самых нормальных на вид, а то я там покромсал их в шахте, — похвалил её.

— Тех, что ты порубил, Джон, вообще идти не могли, — подметила она.

— Ну, уж как вышло.

— Всё, — развела руками напарница. — Теперь шахты чистые, и можно браться за работу.

— Ага! Надеюсь, сегодня кто-то из шахтёров всё же приедет подписывать контракт.

— А куда они денутся, — подмигнула Алисия. — Сейчас в Мальзаире не протолкнуться. Всем работы не хватает.

— И то верно, туда все беженцы стекаются.

Квазик, всё это время смотревший на нас, тоже вмешался в разговор:

— Ну что, Алисия, тяжело было в шахтах?

— Не особо. Я же управляю мертвецами, если ты не забыл. Еноты их крушили, а мне лишь оставалось поднимать.

— Везет, — ухмыльнулся Квазик. — Мне бы лучше в шахты, а то тут такой дурдом был…

— Да ладно, выглядишь неплохо, — заметила Алисия. — Всего лишь бровь разбита.

— Но, ты бы знала, как мы тут все засуетились, когда целая тьма горгулий подлетела, — добавил он следом.

— Бывает такое, — пожала плечами напарница. — А кухня уцелела?

— Ну да, а что? — не понял Квазик.

— Есть хочу. А то, мы с енотами, все припасы доели.

— Нифига вы даёте! — удивился уже я. — У вас же полмешка оставалось.

— А ничего, что я устала, а? У меня теперь в желудке бездонная пропасть.

— Мы, как будто, не устали, — выпалил Квазик.

— Ой, не знаю, что вы тут делали, — отмахнулась она. — Лично я пошла есть, — и направилась к замку.

Мы с Квазиком тоже последовали за ней, и я по пути спросил:

— А чего ты не спрашиваешь, как дед?

— Если ты довольный, значит, он жив, — отозвалась Алисия.

— Но, как же твои вечные вопросы, с поводом и без? — подколол её я.

— Что б тебя, Джон, — она закатила глаза, поднимаясь на крыльцо. — Ну, хорошо. Кто умер?

— Несколько гвардейцев, — ответил за меня Квазик. — Я уже сказал Альфреду, чтобы занялись похоронами.

Разговаривая, мы вошли в фойе, где слуги собирали разбитые стекла. Я снял плащ и мысленно отдал приказ дятлам ещё искать арданские отряды. Нападение на свой замок я не желаю оставлять безнаказанным. Нужно вернуть им ответку.

Думая об этом, прошел за остальными в столовую. По пути заметил в коридоре Савелия и Перри.

— Вы есть будете? — спросил их.

— Да что-то не хочется, — пробурчал Савелий. — Аппетита пока совсем нет, но я лучше что-нибудь выпил бы.

— А я буду есть, у меня от страха всегда сильный аппетит, — протараторил мальчишка.

— Так идем с нами. Потом продолжите работу, — махнул я им рукой и завернул в столовую.

Они побрели за мной. Войдя внутрь, мы все уселись за стол. Норман принялся сам выносить нам еду и при этом приговаривал:

— Господин, я всё сам приготовил. Повариха такая трусиха, что не может работать во время атаки на замок, — он поставил поднос с запеченной рыбой.

— Ты что, во время нападения горгулий, стоял у очага и запекал рыбку? — удивился я.

— Конечно, — он гордо кивнул. — Я знаю, что потом все есть захотят.

— Ну, за это, ты точно получишь вознаграждение, — похвалил я его.

— Спасибо, господин! Я просто делал свою работу.

Повар поставил ещё несколько блюд и удалился. А мы принялись обедать и переговариваться. Каждый делился своими успехами и забавными случаями. Мне определённо нравился настрой моей команды: никто особо не унывал.