Никакого дыма не появилось. Никакого адского огня. Просто в следующее мгновение я увидел на месте плаща чёрное-чёрное пятно размером с канализационный люк. Точно такое, какое видел в палатах Вивиарис, точно такое, какое видел, когда изучал улики у тела убиенного Райкарда Пеппина.

Я почувствовал, как раскрылся мой рот. Ничего подобного я не ожидал.

Но куда интереснее было то, что произошло потом.

Виктор Люциус удовлетворённо улыбнулся и потянулся рукой к чёрному пятну под ногами. Из пятна ему навстречу вырвалась когтистая лапа и по-дружески сжала пятерню. Граф опять улыбнулся и потянул на себя, как бы помогая выбраться на белый свет тому, кто скрывался в чёрной бездне.

К раскрывшемуся рту присоединились выпученные глаза; хоть я узнал когтистую лапу, выбравшееся чудовище целиком видел впервые.

Вражеские ряды замерли. Игроки на той стороне практически прекратили дышать. Даже с нашей стороны обстрел уменьшился. Все наблюдали за интересной картиной.

Странный, ужасный зеленокожий демон, сплошь покрытый язвами и бородавками, с острыми зубами и раздваивающимся как у змеи языком, потянулся к графу, сентиментально похрюкал и обнял, словно по-братски. И Виктор Люциус не отстранился.

Но я ошибся, предположив, что встретились два старых друга. И что сейчас один, по просьбе другого, бросится и уничтожит ничтожную помеху.

Вместо этого обнимашки переросли в более близкие: граф и зеленокожий демон стали сливаться воедино. Без диких криков и воплей. Без красочного звукового сопровождения и брызжущей во все стороны кровищи. В абсолютной тишине два закадычных друга превращались в единое целое.

Первые охреневшие вопли пришли с вражеской стороны. Тамошние игроки-тестеры охренели не меньше нашего. Затем подключились и мы, когда два тела слились в непонятную аморфную субстанцию. Эта субстанция бурлила прямо перед мостом. Закипала, как мерзкая магическая жижа. А затем набухла. Как будто что-то взорвалось внутри, но не смогло прорваться наружу. И после этого взрыва из субстанции, пробивая тонкую оболочку, начали прорастать когтистые конечности. Пока не было ни головы, ни ног. Было одно сплошное, вытягивающееся на глазах туловище и множество длинных когтистых отростков, выбирающихся наружу.

Издав утробный рык, чудовище, ранее бывшее графом Люциусом, родило пасть. Огромную пасть с рядами острых акульих зубов. Туловище вытянулось метра на два-три вверх, вытолкнуло толстые, беспалые, мамонтовые ноги. А торчащие с каждого бока конечности, остановились на цифре восемь. И финалом удивительного преображения стала когтистая конечность, потянувшаяся к чёрному пятну на земле и извлёкшее из него нечто, что я видел ранее - она достала из преисподней тот самый "секач". Горящий голубой окантовкой магический серп, который я сам туда и сбросил.

– ... твою мать, - прошептал я себе под нос в воцарившейся тишине.

Демон из той самой преисподней, которой так опасалась Вивиарис, выбрался. Слился воедино с учеником Безликого Некроманта и сжимал в одной из восьми рук оружие, убийственное для любого магического существа этого мира. Было отчего маму вспомнить.

– Да уж, - рядом со мной прошептала Вика. Выглядела она не менее офигевшей.
– Вот такого поворота мы точно не ожидали.

Демон расставил в стороны все свои лапищи и зарычал.

Но, опережая его будущие поступки, совершенно неожиданно раздался не менее громкий вопль.

– Виктор, нет!
– расталкивая нерасторопных "непосвящённых", сквозь толпу пробирался граф Жорж Гюго. Со своего места я видел, в каком шоке он пребывал. Он играл вполне естественно, когда подскочил к берегу и с ужасом уставился на бывшего коллегу по "графскому" цеху.
– Нет, не может быть!

Туша, вобравшая в себя демона из преисподней и графа Виктора Люциуса, развернулась на голос и злобно прошипела, разбрасывая зелёные слюни.

Но граф Гюго не испугался.

– Как ты мог, Виктор!?
– закричал он.
– Как ты мог продаться дьяволу!?

По обе стороны моста стояла звенящая тишина. Поэтому ответил графу Гюго лишь сам демон. Он злобно зашипел и воздел над головой сияющий "секач".

– Воины мои!
– во весь голос закричал граф Гюго. И кричал так громко, как мог кричать только неигровой персонаж.
– Направьте мечи на тех, кто впустил в наш мир Стража преисподней! Уничтожьте его! Не позвольте запылать пламени адского пожара!

Сей вопль был для меня не меньшей неожиданностью, чем преображение графа Люциуса. Я в очередной раз уставился на вражескую толпу охреневшими глазами. И помаленьку начал осознавать, что у меня в колоде, кажется, появился ещё один козырь.

Но это было лишь моё желание...

Вопль графа Гюго стал камнем, вызвавшим оползень. После этого вопля те из дружины графа, кто ещё оставался в живых, повернули оружие на своих союзников. Дружинники отреагировали так, как и должны были отреагировать, - подчинились приказу. И набросились на тех, кто теперь стал их врагом.