С точки зрения содержания вносимых изменений, их можно разделить на те, которые непосредственно изменяют организацию публичной власти в России, и те, которые идеологически оформляют такое изменение (закрепление новых конституционных ценностей). В части первых изменений также можно выделить два направления.

Первое направление – перераспределение полномочий между палатами федерального парламента и Президентом в вопросах формирования (а, значит, и фактического влияния на деятельность) Правительства, Конституционного Суда и органов прокуратуры. Общий вектор – некоторое расширение возможностей парламентского контроля за процессом назначения на должности в высших эшелонах российской исполнительной власти и тех государственных органов, которые осуществляют контрольные (надзорные) функции. Так, Президент РФ готов взять на себя обязательство проводить предварительные консультации с Советом Федерации при назначении на должности тех руководителей федеральных министерств и ведомств, непосредственное руководство которыми осуществляет он сам, а не Правительство РФ (т.н. «силовой блок» в структурах исполнительной власти). Такие же предварительные консультации будут проводиться в Совете Федерации при назначениях прокуроров субъектов РФ.

Второе направление – изменение статуса Государственного совета, созданного в качестве совещательного органа, содействующего реализации полномочий главы государства (согласно Указу Президента РФ от 1 сентября 2000г.), преобразование его в «Государственный Совет Российской Федерации» (такая редакция наименования предложена поправкой). И именно эта конституционная новелла вызывает самые большие споры. Вопросы, прозвучавшие в экспертном сообществе, можно свести к трем основным.

Первый: вопрос компетенции. Все полномочия в Конституции поделены, их глобальное перераспределение не входит в замысел реформы. Чем же будет заниматься новый конституционный орган? Интерес подогревается загадкой части первой статьи 11 Конституции РФ. В ней определен закрытый перечень федеральных органов государственной власти (Президент РФ, обе палаты Федерального Собрания, Правительство РФ и федеральные суды). На языке юриспруденции закрытый перечень означает, что других органов федеральной государственной власти быть не может.

Второй: вопрос процедуры. В некотором смысле новый государственный орган – «кот в мешке». Его институциональный дизайн еще предстоит сконструировать, отразив необходимый минимум содержательных решений в федеральном (но не в федеральном конституционном) законе. С уверенностью можно лишь сказать, что формировать Государственный Совет РФ будет Президент РФ (это предусмотрено поправками). Можно ли федеральным и региональным парламентариям (а именно они принимают учредительное решение) определять свою позицию авансом?

Третий: вопрос представительства. Кто выражает волю и интересы субъектов Российской Федерации? Совет Федерации или Государственный Совет?

При всей сложности обозначенных вопросов, анализ содержания неизменяемых глав Конституции РФ позволяет увидеть рациональный смысл изменений и даже сделать некоторые прогнозы. Прежде всего, отмечу, что ограничения процитированной выше статьи 11 Конституции Российской Федерации адресованы только тем органам федеральной государственной власти, которые могут быть отнесены к одной из трех ее ветвей (законодательной, исполнительной или судебной). Между тем, за пределами этой триады находится внушительное количество федеральных государственных органов с особым статусом, чьей основной или даже единственной функцией является публичный (государственный) контроль (или надзор). Это Счетная Палата РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ, органы прокуратуры и некоторые иные федеральные государственные органы. Следуя этой логике, можно предположить, что Государственный Совет РФ (если он вообще получит статус государственного органа, что совсем не обязательно) будет не федеральным органом государственной власти, а федеральным государственным органом (в публичном праве такое разграничение принципиально).

Конец ознакомительного фрагмента.