Ранее я своим боярами говорил о том, как важно «давить толпой» на любых послов. Там слово, после подхватывает другой, третий — это все ложиться сильным грузом на того, кого нужно продавить. Сейчас же только я и разговаривал, хотя разрешал встревать в разговор и иным.

— Если я чего доброго для Речи Посполитой добьюсь, то быть мне канцлером и тогда многое решать можно. Я и Радзивиллов и иных за пояс заткну. Есть у Сапег свое войско, земли, нужно малое — политический успех, — выложил истинную причину своего посольства Ян Сапега.

Вот тут я поверил сразу. Наверняка, Сапега сам стал инициатором переговоров, которые бесполезны и не нужны.

— Государь, а я против переговоров! — вдруг, пробасил патриарх. — Православных в Польше, да и в Литве, притесняют, униятство придумали под шепот Лукавого. Не токмо Киев нужен. У нас много войск. Пришли полки с Востока, кочевники, как башкиры, так и калмыки, готовы дать более пятнадцати тысяч воинов, кассимовцы выставят семь тысяч. Для чего мы три сотни пушек отлили? Не на колокола храмовые идет вся бронза, но на пушки. Войском в сто тысяч мы сомнем Литву и Корону за одно лето! И примем православных под крыло свое!

Зря я грешил на молчаливых соучастников спектакля, а с Гермогеном нужно быть еще более осмотрительным. Так сыграть! Может и со мной он периодически исполняет роли?

Сапега проникся. Одно дело, если бы угрозы прозвучали от меня, то это ожидаемо. Но тут церковник говорит о сотне тысяч воинов, пока только мифических трех сотнях полевых пушек. Ну а про пятнадцать тысяч кочевников на нашей стороне, да еще и семь тысяч кассимовцев?.. А ведь уже эти цифры должны сильно пугать поляков. Стотысячная армия, да та, что только что била поляков, с огромным количеством пушек и кавалерии… Да было бы так, можно думать, чтобы брать под свое крыло многим больше, чем я требую, и даже не важно, что проглотить такой кусок будет для России крайне сложно.

— Владыко! — демонстративно грозно я прикрикнул на патриарха.

Я подхватил игру и теперь всем своим видом показываю, что Гермоген только что разболтал государственную тайну.

— Стоит ли мне понимать, что Российская империя собирается объявить войну Речи Посполитой? — собравшись с духом, стараясь, не особо успешно, не показывать своего удивления, говорил польский посол.

— Я могу не объявлять войну, а продолжить ту, которую вы же и развязали. Мира так и нет, несмотря на то, что я договорился с королем, — я задумался. — Вот что… вы же можете предотвратить войну? И тем самым заработать себе авторитет. Подождите месяц в Москве…

— Ваше величество, вы начнете боевые действия? — с явным испугом спросил будущий канцлер.

— Я такого не говорил. Но скажу иное — мы готовы обсудить уменьшение выплат с Речи Посполитой. И это так же будет вашим успехом на переговорах. Сто тысяч… и не торгуйтесь, меньше никак. Вместо тысячи коней, согласен на пять сотен, — сказал я и сделал вид, что мне остальное не интересно.

Я настолько смирился с тем, что Киев уже у меня в державе, что торговаться по его статусу не предполагал. Можно, конечно вывести из этого города все и вся и тогда Киев — лишь место на берегу Днепра. Но я считал необходимым контролировать важную, некогда, торговую артерию.

Кроме того, для дальнейших планов, да и в угоду стратегии развития России, нужно уменьшать логистическое плечо к Крыму. В чем была проблема похода Голицына во времена правления Софии в той истории, которая уже пошла иным путем? Большое расстояние коммуникаций. Войско просто бросили без постоянного обеспечения, а это погибель в полноценной войне, если только не быстрый набег. А как набегать пехотой и артиллерией? Вот и были заведомо убийственными решения по захвату Крыма до времен Екатерины Великой, когда на Днепре, да и не только, уже существовал ряд городов для обеспечения армий Румянцева и Потемкина.

Что же касается поляков, то, да — есть некоторый просчет. Были надежды на то, что договорившись с Сигизмундом, я уже закончил войну. Но сейчас стало очевидным, что нужна еще одна акция, если не устрашения, то «убеждения» и вразумления поляков. Громче всех в Сейме кричит креатура Вишневецких. Это и понятно, так как русский Киев — это большая угроза владениям этого рода. Да, ничего, до рождения, действительно, деятельного князя Иеримии Вишневецкого еще… не знаю сколько, но его еще нет. Но а с иными представителями этого рода мы уже имели отношения, ничего впечатляющего я в них не увидел.

Глава 3

Лубны

17 августа 1608 года

Атаманы Болотников и Карела — это гремучая смесь для врагов. Люди, дополняющие друг друга. Тем более, когда один, Болотников, посчитал себя обделенным участием в великих делах, ну а второй, сильно обозлен на запорожских казаков и тех, кто им покровительствует. Так что, когда поступил наказ государя «пощипать» владения Вишневецких, которые немало помогали запорожцам, Иван Исаевич Болотников направил всю свою нерастраченную энергию на подготовку к такому «пощипыванию». Узнай о то, как рьяно взялись за дело атаманы, государь, попросил бы поумерить аппетиты, чтобы не началась новая война.