Кайсер, поравнявшись со мной, как-то странно на меня посмотрел.

– Вы не поверите в то, что я вам сейчас скажу.

– Сначала скажите.

– Самого человека на этом снимке нет. Зато отчетливо видно, что он вам показал.

Кайсер выпустил из кулака средний палец в неприличном жесте.

– Что?! Вы шутите?

– Да какие тут шутки? На снимке есть поднятая над толпой рука и вот этот самый жест.

– Вы думаете, это был он? Может, просто ребенок?

– Эксперты утверждают, что это рука взрослого человека, хотя и не обязательно мужчины. Может быть, он заметил, что вы хотите его сфотографировать, и, поймав момент, решил вас унизить.

– Разумеется, он видел, что я фотографирую. Я двигалась по краю периметра, а он шел за мной позади толпы. Мне показалось, что он пытается подобраться ко мне поближе и, возможно, убить. Поэтому-то я и спустила на него собак.

– Вы имеете в виду пожарного и полицейского? Вы грамотно поступили.

– Черт… А я, честно говоря, думала, что успела поймать его лицо в объективе.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Кайсер. – Забудьте о том, что вы не в силах изменить.

– Вам легко говорить. Наверное, это ваша любимая присказка на случай любой неудачи.

– Не забивайте себе голову моими неудачами, лучше прислушайтесь к хорошему совету.

– Ну конечно…

Он замер перед моим красным «мустангом», смерил его взглядом сверху вниз и широко улыбнулся:

– А вот и ваш цирковой пони.

Я молча залезла в машину и опустила верх. Кайсер кинул свертки на заднее сиденье, а сам втиснулся рядом со мной. Уже через минуту мы ехали по Лейкшор-драйв вдоль зеленых берегов озера Понтчартрейн. Кайсер запрокинул голову и стал смотреть в небо.

– Черт возьми, как хорошо.

– Что именно?

– Ехать вот так, подставив лицо ветру, рядом с симпатичной девушкой. Давненько со мной такого не случалось.

Несмотря на то, что с его стороны это была дежурная и ничего не значащая лесть, мне вдруг стало приятно. Внимание Джона Кайсера – это все-таки нечто совсем иное, чем похожий на хирургический щуп взгляд доктора Ленца.

– Давненько не приходилось подставлять лицо ветру? Или бывать в компании симпатичной девушки?

Он рассмеялся:

– И то и другое.

Кайсер выглядел чуть старше меня, но это было ему только к лицу. Я вдруг поймала себя на мысли, что он чем-то напоминает мне Дэвида Грэшема – того молодого учителя истории, рассказ о котором из меня клещами вытянул Ленц. И это было даже не внешнее сходство, а скорее манера держаться. Кайсер все делал аккуратно, словно каждую секунду скрупулезно оценивал обстановку. Интересно, Ленц уже рассказал ему о нашем вчерашнем «собеседовании»?

Я остановила машину у одной из деревянных скамеек, тянувшихся вдоль воды, и пока поднимала крышу «мустанга», опасаясь внимания назойливых чаек, Кайсер сервировал наш импровизированный стол, усевшись на скамейку верхом. Из свертков одна за другой на свет появлялись пластиковые бутылочки и картонные тарелки с едой. Когда он садился, брюки его немного задрались и я заметила ремешки пистолетной кобуры, закрепленной на лодыжке.

– Итак, перед вами утка по-пекински и говядина с пряностями, – объявил он, когда я наконец к нему присоединилась. – А также креветки с жареным рисом, яичные рулеты и два чая со льдом. Без сахара. Делайте свой выбор и не ошибитесь.

– Утка по-пекински, – быстро сказала я, усаживаясь на скамейке напротив него и протягивая руку к тарелке.

– Так тому и быть!

Я положила себе немного риса, сверху водрузила утку и посыпала все это зеленью.

– С кого начнем? – спросил Кайсер. – С вас или с меня?

– С меня. Должна вам сообщить, что ощущаю себя довольно странно. Когда Джейн только похитили, я восприняла эту весть очень тяжело. Да вы, наверное, уже в курсе. Но со временем почти смирилась. Во всяком случае, сумела взять себя в руки. В какой-то мере убедила себя, что мы с Джейн больше никогда не увидимся, а дело так и останется нераскрытым. Но события последних дней все перевернули с ног на голову. Столь трудно давшееся мне спокойствие в одночасье улетело коту под хвост. Я этому, конечно, рада. Но вместе с надеждой вернулись и все страхи. Вы меня понимаете?

– Понимаю, уж будьте уверены. Я за свою жизнь всякого повидал. В сущности, ваша ситуация не так уж оригинальна. Дело о пропавшем человеке, зависшее на годы. И вдруг всплывает новая информация. И снова бередит зажившую рану. Человек разумный так уж устроен. Он выживает даже в самых мучительных обстоятельствах и умеет залечивать свои кровоточащие раны. Но если спустя время они открываются вновь – не успевает перестроиться. И бесится из-за этого.

– Я не бешусь.

Он поднял на меня глаза и кивнул.