— Да ладно, я просто хотел тебе показать эту красоту, тем более давно здесь не был. Но тут вспомнил историю лабиринта, и во мне заиграло коварство моего предка. И почему это я целую? Мы, вообще-то, о тебе говорили. — Он показал рукой, продолжая, — выбирай. Ты, кстати, можешь просто угадать. Всего-то четыре направления. Кстати, сорта роз здесь рассчитаны по тем частям света, откуда их привезли. Ну, это сейчас неважно. Так что, ты выбрала?

Я повернулась в Никите, окинула его взглядом, в который раз сравнивая.

И всё же они разные. Совсем. Даниил не стал бы себя так вести. Характер у него был не такой. А вот Никиту словно что-то толкало на эти бесшабашные поступки. А ведь он завёлся, вон как глаза сверкают. А ещё вечер и лёгкие сумерки добавляли романтики.

И я решилась. А, была не была. Смотрела на своего спутника и понимала, что он-то живёт полной жизнью, кайфует, рискует, играет. Я тоже так хочу. Главное, не заиграться.

Я оглянулась, внимательно осматривая дорожки. Никита по нюху мог понять, откуда мы пришли, а вот мне если только угадывать. Я совсем не обращала внимания на окружение, когда заходила. И теперь любая дорожка могла быть верной.

??????????????????????????

И я ткнула наугад. Никита предложил опереться на его руку, и мы пошли по выбранной мной дорожке. Я даже не удивилась, когда мы зашли в тупик. И тихо спросила, хотя прекрасно предполагала ответ:

— И когда ты возьмёшь с меня плату?

Он только улыбнулся, полшажка, он запустил руку мне в волосы, а второй обнял за талию. Нежно, аккуратно, не настаивая, но намекая.

— Конечно, сейчас. Здесь, в этом волшебном месте. И если тебе будет приятно, то каждый раз, как буду приходить сюда, я буду вспоминать твой горячий и страстный поцелуй. М?

— Мой? Горячий и страстный?

— Конечно! Что, я не уточнил? Только такой. Никакой другой я не засчитаю.

Мы разговаривали, почти прикоснувшись друг к другу губами. Окружающие кусты погружались в темноту, создавая таинственные тени, полумрак завладевал днём, предлагая в этой полутьме скрыть свои тайные желания, и я решилась.

Прикоснувшись к нему, я почувствовала лёгкий ответный отклик его губ, но он сдержался, ожидая от меня первый шаг. И я решила забыть обо всём, погружаясь в поцелуй, отдавая всю себя. Я хотела, сама хотела целовать его: страстно, жадно.

Дуреть от поцелуя, рвано вдыхать недостающий воздух, и ощущать ответный жар его губ, его страсть, мужскую силу и нежность, его желание.

Чувствовать, жить, любить!

Мы вернулись к машине быстро, наступил вечер, и нам обоим нужно было возвращаться.

Мой спутник был благодушно настроен, а у меня были двойственные чувства. Я не понимала, почему Никита не признался мне. Ведь я была уверена в его чувствах, он не просто хотел меня, я чувствовала себя в его руках особенной. Так почему он молчал? Почему так и не рассказал, кто он?

Решила обдумать всё дома, когда останусь одна, и на меня никакой флёр влиять не будет.

В посёлок Никита довёз меня почти до дома. Я сама попросила меня чуть раньше высадить, решив прогуляться минут пять и подумать.

Быстрый поцелуй, а я опять не успела отреагировать. Мне открыли дверцу и, попрощавшись, Никита уехал обратно в город.

Я неспешно шла к дому и думала, что я натворила. И не так важно мне было чужое мнение, как собственное. Да я никогда и не думала, что способна на подобное. Вот, что пугало меня.

Вспоминала моменты с Даниилом, потом с Никитой и не могла выбрать. Или я врала себе? Мне нужно было решиться и сделать выбор. Но выбрать стоило правильно. Вот только как выбрать, если оба волнуют меня так, что сердце при них ускоряется.

Я знала что. Измена. Предательство. Слабость мужа, который, оказывается, вёлся на всё яркое, лёгкое, сладкое.

И да, я не могла полностью поверить ни первому, ни второму. И как тогда быть? Опять ждать, пока один из них не покажет свою суть? А я сама кто тогда, если играю на два фронта? Или выбирать сейчас, или я стану такой же, как муж. Предательницей.

На террасе дома стоял Матвей, задумчиво смотрящий вдаль. Он словно нехотя перевёл на меня взгляд и попросил:

— Вероника? Тебя Даниил привёз? Я видел отъезжающую машину.

Я подошла, встала рядом и посмотрела на закатное солнце, почти исчезнувшее, но краешек его всё ещё освещал округу. Опёрлась о поручень и выдохнула.

Матвей повторил вопрос, и я, удивлённая его настойчивостью, заподозрила неладное. Что ещё могут оборотни, что нам недоступно? Повернулась к нему и посмотрела пристально, пытаясь найти подсказку. Врать я не собиралась, поэтому пожала плечами и ответила общими словами: