— Армстронг, — мягко и участливо заговорил с ним Гарри, — все уже позади. Вы теперь совершенно свободны. Что же вас так огорчает?

Стоны и плач мгновенно прекратились, и Гарри услышал голос Сета, полный удивления и недоверия:

— Гарри Киф? Вы, станете со мной разговаривать?

— О, мне приходилось беседовать с теми, кто гораздо хуже вас, Сет, — ответил Гарри. — К тому же, как мне кажется, вы не более чем очередная жертва, одна из очень и очень многих. Не думаю, что вы хотели стать тем, кем стали Едва ли в ваших силах было воспротивиться этому — Я не мог, поверьте мне, я не мог! — в голосе Армстронга слышалось явное облегчение — Целых пять с половиной лет я был мухой, бившейся в его паутине Он был моим хозяином, а я — его рабом И за все это время ни одного поступка я не совершил по собственной воле.

— Знаю, — ответил Гарри, — но они любят делать вид, что вы сами принимаете решения Мне кажется что, несмотря на то, что они прекрасно знают, что это не правда, их сознание греет мысль о том что вы принадлежите им по своему желанию, добровольно Это успокаивает их совесть — Сознание? Совесть? — Дух Армстронга источал безмерную горечь и ожесточение. — Не смешите меня, Гарри. Такие существа, как Янош Ференци, понятия не имеют о столь привычных для обыкновенных людей вещах.

— Тогда вы, должно быть, рады, что освободились от него? Но отчего такая печаль? Вы стали отныне одним из Великого Большинства мертвых. А это, как говорили мне многие из них, не так плохо, как может показаться.

— Вот как? — отозвался Армстронг. — А вы действительно верите в то, что мертвые захотят иметь со мной дело?

— Двое, как минимум, непременно захотят, — с минуту подумав, ответил Гарри, — а возможно, и гораздо больше. Где ваши родители, Сет?

Он ощутил, что Сет кивнул головой.

— Да... они умерли не так давно. Но... вы полагаете?..

— Уверен, что, когда вы несколько придете в себя, вам следует установить с ними контакт. Это пошло бы вам на пользу. — А что касается Великого Большинства... кто знает? Вполне вероятно, что они обойдутся с вами не столь сурово, как вы того опасаетесь Да и я, конечно, могу замолвить о вас словечко.

— И вы это сделаете?

— А почему бы вам не расспросить обо мне мертвых, когда вам представится возможность? Думаю, они сумеют убедить вас в том что я не такой уж плохой человек Но прежде вы могли бы сделать мне одно одолжение.

— За все надо платить? — в голосе Армстронга вновь послышалась горечь. — Даже здесь!

— Вы неверно поняли меня, Сет, — ответил Гарри — Клянусь, это ни в коем случае не повлияло бы на мое решение. В любом случае я попрошу их относиться к вам помягче. Вы уже мертвы, сгорели дотла и так же хорошо, как и все они, понимаете, что большего наказания быть уже не может.

— А что вы хотите узнать?

— Янош сбежал, — ответил ему Гарри — его нет на Родосе, возможно, его вообще нет на островах. Он увез с собой женщину — как вы бы выразились, мою женщину. И я хочу знать, где он сейчас.

— Он использует ее как приманку в своей ловушке. Надеюсь, для вас это не секрет?

— Не секрет. Я это знаю. Но в любом случае я последую за ним.

— Тогда отправляйтесь в Румынию. Гарри невольно застонал. Это был для него наихудший из всех возможных вариантов.

— Я только что вернулся из Румынии, и мне нелегко будет попасть туда еще раз.

— И все-таки он именно там. В своем замке, в горах Халмашу. Он говорил, что вы его единственный оставшийся в живых враг, но самый страшный и опасный. И что он хочет встретиться с вами, если уж это неизбежно должно случиться, на своей территории и на своих условиях. Именно так он все увидел в будущем и именно так должно, по его мнению, все произойти. Но Гарри... я надеюсь, что вы не любили эту девушку?

— Не смейте! — Гарри до боли сжал зубы и замотал головой, пытаясь отогнать ужасные картины, замелькавшие перед его мысленным взором после слов Армстронга. — Не смейте даже упоминать об этом!

Армстронг замолчал, но Гарри отчетливо ощущал его сочувствие и даже... раскаяние. И неожиданно Гарри догадался. Где-то в глубине души он, наверное, подозревал, что именно так все и было, но старался не думать об этом. Но сейчас...

— Это вы привезли ее к нему, да?

— Это все меняет, не правда ли? — Армстронг снова заплакал. Слова его прозвучали при этом скорее как утверждение, чем как вопрос. — Да, он проник в ее разум, а я привез ее к нему.

Гарри не впал в ярость, с его губ не слетело ни одного проклятия. Он просто встал и, опустив голову, пошел прочь. За его спиной бушевало пламя в печи мусоросжигателя, но даже сквозь этот рев слышны были горестные рыдания человека. Их, однако, мог слышать только Гарри. Но... несмотря на все его обещания, ему не было никакого дела...

Чуть позже, вернувшись в отель, где Гарри снял себе отдельный номер, он попытался связаться с Мёбиусом. Использовав свои возможности некроскопа, он перенесся в хорошо известное ему место — на старинное кладбище в Лейпциге, где в течение вот уже ста двадцати лет покоились бренные останки Мёбиуса и откуда бессмертный дух великого астронома и математика отправился исследовать Вселенную.

— Сэр?! — окликнул Гарри ученого с обычным для него в таких случаях уважением и внутренним трепетом. — Сэр Мёбиус?! Это я, Гарри Киф. Я знаю, что со времени моей последней встречи с вами прошло немало времени, но я надеюсь, что вы согласитесь еще раз побеседовать со мной.