Узкий подвесной мостик опасно закачался, как только Глеб вступил на него.

– Выдержит? – забеспокоился Лукас.

– Надеюсь… Нечего разводить панику. Падать невысоко. К тому же в воду.

– Интересно, в этой реке водятся хищные рыбы? Крокодилы? Плотоядные черепахи? Черви-сосальщики?

– Сильно в этом сомневаюсь… Вон какая водичка прозрачная. И рыбки, гляди, красивые, красочные. Не река, а экзотический аквариум.

На другой стороне моста дома были преимущественно одноэтажными, приземистыми, зато удлиненными, занимающими большую площадь. Вместо плодовых деревьев во дворах красовались пальмы и хвощи. На лужайках росла фиолетовая и красная трава.

– Интересный райончик, – прокомментировал Жмых. – Прежде я такого не видел. Сколько любителей редкостей собралось в одном месте!

– Фиолетовая трава – не такая уж и редкость, – возразил Лукас. – На Лемурии ее полным-полно.

– В Мамбасу тоже встречается… Только я не видел, чтобы на всей улице жители украшали фиолетовой травой свои лужайки…

Рангуненок не обманул – впереди показалось большое здание супермаркета. На вывеске не оказалось ни единого слова – только общегалактический символ, понятный любому разумному существу – тележка с колесиками.

– Деньги у тебя остались? – поинтересовался Глеб.

– Двести рублей.

– У меня – пятьсот. Думаю, хватит и на еду, и на рубашки.

– И на приличный стилус, – добавил лемуриец. – Я уже сутки, как не записывал стихи… Диктофон – совсем не то… Нужно чувствовать перо в руке! А стихи приходят ко мне все время. И я очень опасаюсь, что забуду какую-нибудь удачную строку. Что она не вырастет в четверостишие, или в сонет, или даже в поэму…

– Это было бы страшной трагедией, – фыркнул Жмых, представляя стихи, которые вереницами, на хилых ножках, держась друг за друга тонкими лапками, ковыляют к Лукасу. Физиономии у стихов были по большей части скучные и отталкивающие. – Пошли, нечего торчать перед входом!

Супермаркет был самым что ни на есть обычным. Только посетителями и менеджерами оказались сплошь рангуны.

– Сдается мне, мы попали в рангунский квартал, – тихо сказал Лукас.

– Не в квартал – на их половину города, – отозвался Жмых. – Реку перешли, а река разделяет город на две части… Сразу можно было догадаться! Ну и что теперь?! Мы ничего плохого не замышляем. Купим себе еды и пойдем обратно… По тому самому мостику… Не хочется мне что-то оставаться здесь дольше, чем нужно.

Лукас сбрасывал с полок в корзину вакуумные пакеты с огурцами и помидорами, болгарским перцем и мендельянским луком, таргарийской спаржей и умбикусом. Жмых набирал мясные продукты: говядину и свинину, руммятину и куриные грудки. В довершение к мясным продуктам он бросил в корзину огромный пакет с замороженными креветками – как утверждала этикетка, самыми что ни на есть настоящими.

– Надо бы взять пива, но далеко нести, – рассуждал Жмых. – Купим пива возле отеля. Бутылок шесть или восемь. А лучше – ящик.

– Или закажем, чтобы привезли домой, – добавил Лукас. – Там написано, что доставка осуществляется всего за пять процентов от стоимости заказа.

– Где?

– Да вон! – Лемуриец ткнул пальцем, указывая на мудреную вязь на большом плакате у входа.

– По-рангунски читаешь? – удивился Глеб.

– Читаю. Тоже гипнотическое обучение. Говорить не могу, но читаю без всяких проблем.

– Здорово… У тебя голова не лопается оттого, что ты так много всего знаешь?

– Нет. Хотя стихи я начал писать как раз после двух первых сеансов гипнообучения.

– И это неспроста, – кивнул Глеб, – по мне, лучше уж знать поменьше, зато быть спокойным за свои мозги.

Он начал продвигаться к автоматическим кассам, размышляя, не попытаться ли выкатить тележку с продуктами без оплаты – охраны нигде не видно – или лучше все же оставить эксперименты и честно заплатить за продукты. Все же они были на рангунской половине города, а здесь Лысый воровать не велел, чтоб ему пусто было!

– Смотри – вон еще человек, – сообщил Лукас, тыкая пальцем в чью-то согбенную жирную спину.

Жмых взглянул на человека в белом пиджаке и крякнул.

– Этого просто не может быть!

– Ну, почему же, мы ведь зашли сюда – почему не зайти еще кому-то из хомо сапиенсов? Рангуны – гостеприимный, щедрый народ. Наверное, и цены в этом супермаркете приемлемые… Вот и ходят сюда люди из дальних районов города.

– Что ты зарядил: рангуны – то, рангуны – се. Любишь ты их как-то слишком. Подозрительно! Я б так их давил на месте. Да Лысый не велел!

– Вместе со мной в университете учились выдающиеся представители этой славной расы, – не унимался лемуриец.