– Странный закон, – заметил Лукас.

– Да уж не страннее, чем на печах с покойниками закусь поминальную готовить, как это у вас делают, – неожиданно вступился за местные порядки Жмых. – Хотя, и правда, несколько любопытно…

– Меньше знаешь – крепче спишь, – сказал Факир. – Хватит о кладбище думать. Лучше пораскинуть мозгами, как там не оказаться самим. Подлетаем.

Огромный белый дворец возвышался над морем на добрую сотню метров, издалека напоминая неприступную крепость. Его плоская крыша представляла собой идеальную посадочную площадку. На крыше толпились люди, явно чего-то ожидая.

– Не шмальнут по нам? – поинтересовался Глеб. – Не хотелось бы откинуть копыта в таком молодом возрасте.

– Не боись, Жмых, это свои, – ответил Факир, – рангуны с воды будут высаживаться. Такой уговор был. Крыша наша – первый этаж ихний. Это чтобы без драки все прошло.

– Очень разумно придумано, – отметил Лукас.

– Без драки? – переспросил Глеб. – Ты же сказал, рангунов мочить будем.

– Раньше времени и без команды бугра никого мочить не будем. И потом – кто бугров знает, может, еще договоримся с рангунами и никого мочить не придется. Вполне возможно, что Стира на нашу предъяву правильно отреагирует, сольет своих, как в прошлый раз, – и привет. Бах, бах. И разъехались.

– Бах, бах. И разъехались? – переспросил Лукас.

– Ну, скажет Стира, мол, прав ты, Лысый, без базара, а мои рангуны были не правы. Бери вот этих троих, которые закон наш нарушили. Ну, эти трое, конечно, сразу в бутылку полезут. Но мы их тут же порешим. И рангуны помогут.

– Ах, вот как, ясно, – кивнул Лукас.

– Но ты особо не обольщайся, – Факир покосился на лемурийца, – так на моей памяти всего два раза было, а в третий раз может и не прокапать. Вот скажет Стира, что для него предъява Лысого веса не имеет, и порешат нас всем скопом. Втыкаешь?

– Да, – кивнул Лукас.

– До чего же рангуны наглые ублюдки! – выдохнул Глеб.

Факир одобрительно хмыкнул.

– Почему ты обвиняешь рангунов? – поинтересовался лемуриец.

– Потому! – насупился Глеб. – Они всегда во всем виноваты. Все плохое из-за этих сволочей лохматых происходит. Если где-то какой-то беспредел случился – значит, все, значит, ищи рангуна.

– Точно, – отозвался Факир. – Ну, всё, прибыли.

Катер опустился на крышу. Его обступили личности весьма мрачного вида. Негр выпрыгнул на пластик первым.

– Здорово, пацаны!

– Привет, Факир. Как сам?

Жмыха и Лукаса все игнорировали – не задевали, но и здороваться не спешили.

А Факир скалил белые зубы и кричал во все горло:

– Привет, Гнутый! Здорово, Бобер! А Шмыга где? Нет? Значит, сдается мне, это Шмыгу сбили сейчас над набережной… Чей-то катер файерболом достали, из толпы… Только ошметки во все стороны полетели. Ну, почем я знаю, живой или нет… Мы дальше полетели. Чем бы я ему помог? Самим под файербол подставляться?! Ну его. Но, сдается мне, отбегал Шмыга, оттрубил свое в этом мире. Пора в стеклянный ящик…

Лысый, стоял в дальнем углу крыши, поодаль от Посадочной площадки, в окружении плечистых телохранителей. Заметив, что Жмых смотрит на него, бугор поманил Глеба пальцем.

– Эх, чего-то ему надо, – помрачнел Жмых. – Пошли, что ли, со мной, Лукас! Ты после драки как себя чувствуешь – нормально?

– Терпимо, – сквозь зубы процедил лемуриец.

– Так пошли. Может, опять драться придется…

– Пожалуй, я лучше тут постою. Боюсь, меня что-нибудь разозлит, и я неправильно отреагирую.

– Хм, пожалуй ты прав. Ладно, пойду один.

Жмых направился к Лысому. Телохранители расступились – некоторые из них держали руки в пиджачных карманах, пальцы их явно лежали на спусковых крючках.

Лысый улыбнулся Глебу, как старому знакомому, которого не видел много лет.

– Шустрый ты парень, Жмых…

– Есть немного…

– И даже не немного, а, пожалуй что, слишком шустрый… Наслышан, наслышан, как ты пиджачок свой вернул. Нужен он тебе был очень, наверное, – тут такие пиджаки по пять рублей, и цвет любой на выбор…

– Он был мне дорог как память.

– Память, значит. Занятно. А теперь вот рангуны мне предъяву кидают – напал, мол, такой-то и такой-то на их человечка, на их территории. А кто такой этот человечек, который теперь на рангунов работает, – даже мои ребята не знают. Может, киллер со стажем или авторитет из окраинного мира… Что скажешь?

– Доктор он. Из больницы в Мамбасу. На наркотиках чуть не погорел. Сбежал. Сюда подался. Слить меня собираешься, да, Лысый?! – Жмых сглотнул.

– Кого интересует, друг мой, погорел он, не погорел? Здесь мы все чисты перед законом, – ответил Лысый, игнорируя последний вопрос.