— Мы прошли не меньше половины туннеля. Надо перегруппироваться.

— Чего там еще? — пробурчал Аркис. Голос его отдался эхом, отразившимся от стен туннеля и постепенно стихшим вдали.

— Болван, — зашипел на него Фесс, дождавшись, чтобы его шепот был слышен. — На кой мы шныряем разумом, как летучие мыши, и рвемся вперед через все преграды, подобно голодным волкам, если в любую минуту ты готов поднять тарарам и все испортить. Хочешь, чтобы враг был готов к нашему приходу?

— Черт возьми, — ответил шепотом смущенный Аркис, — если он у себя, нам не подкрасться втихую.

— Может, и так, — вмешался Шайтис, — но впредь давайте без шума.

— Пора перестроиться, — сказал Ференц. — Я шел все время первым, и мое чутье требует отдыха. Пусть Аркис сменит меня.

— Нет проблем. — Аркис сменил его, довольный этой ролью. Но через дюжину шагов остановился. — Стойте! Тут что-то не так.

Все они почувствовали это: полная пустота, зона молчания в поле чутья — ни добрых, ни злых излучений; какое-то застойное болото эмоций. Даже от камней обычно что-то исходит, а здесь царила полная тишина. Они слишком хорошо знали, что это такое: искусственное глушение. Кто-то хотел, чтобы они решили, что его здесь нет, хотя на самом деле он был именно тут.

Тело Шайтиса напряглось как струна, и казалось даже, что эта струна звенит; он знал, что остальные чувствуют то же самое. Аркис что-то прохрипел, но и хрипеть уже было поздно.

В этот момент тяжелая завеса ментального глушения лопнула и на Шайтиса обрушилось чувство страха, охватившее идущего впереди. Волны ужаса накатывали сквозь прорехи в ментальном экране. Шайтис увидел сгусток ужаса — ужаса, бывшего когда-то Аркисом Мордоворотом. Смерть оказалась куда страшнее прозвища!

Трудно сказать, откуда явилась Тварь — из бокового туннеля или ниши, а может, она поджидала за уступом лавы, — но она была стремительна и беспощадна, — точно такая, как описал ее Ференц.

Казалось, что валун, похожий на белую в черных крапинах глыбу мрамора, на глазах ожил и обернулся монстром; ноги сливались в стремительном беге, клыки скрежетали по камню. Длинное костяное рыло, нацеленное на Аркиса, по всей длине было увенчано то ли шипами, то ли крюками. Громадные пустые глаза завораживали жертву.

Аркис взмахнул рукой в боевой рукавице, но Тварь метнулась быстрее, чем мог уследить взгляд. Костяной меч одним махом почти перерезал мощную шею Аркиса, а зубчатая пасть щелкнула и напрочь отхватила правую руку с боевой рукавицей. Монстр отпрянул и ударил еще раз, окончательно перерезав горло. Третий удар пришелся прямо в сердце. Тело Аркиса беспомощно закачалось на костяной пике; хлынувшая изо рта кровь обагрила его желтые клыки.

Фесс рванулся прочь (“чтобы удрать”, — решил Шайтис), алые глаза расширились. Это был не только страх, в них светилась ярость! Гигант одной рукой оттолкнул Шайтиса и замахнулся другой. Когти на ней напоминали гроздь черных блестящих клинков.

— Ты, подлый ублюдок, ты предал нас! Тухлым было яйцо твоего отца, и гниль осталась в тебе!

— Ты что? — Шайтис заставил кисть руки расшириться и заполнить боевую рукавицу. — Ты рехнулся?

— Рехнулся, раз доверился тебе!

Ференц набросился на Шайтиса, он готов был разодрать когтями его тело и вырвать сердце. Но тут он увидел нечто, и это его остановило. Нечто позади Шайтиса.

Шайтан был неразличим на фоне вулканической лавы, такой же черный и блестящий. Его можно было заметить лишь из-за передвижения — поскольку он сам хотел быть обнаруженным. Фесс остолбенел, челюсть его отвисла. Он забыл, что намеревался сразить Шайтиса, и тот отблагодарил гиганта, обрушив мощный удар бронированного кулака на его громадную голову.

Тут предок Шайтиса отодвинул его в сторону, освободив от ослабевшей хватки Фесса, чье тело упало в тенета многочисленных щупальцев черного слизняка. Гигант не мог защищаться — его руки были плотно прижаты к бокам, — да он и не успел бы ничего сделать. Громадные губы монстра разлепились со звуком рвущейся кожи и обхватили лицо и всю голову Ференца!

Шайтис рванулся прочь, пошатнулся и ударился о скалу. Он внезапно почувствовал себя обессиленным — он, Шайтис! — и опустился наземь. Позади него шипел и булькал кошмарный кровавый зверь, высасывая остатки жидкости из тела Аркиса. А рядом могучее, “непобедимое” тело Фесса Ференца корчилось в животных судорогах, пока пасть Шайтана мяла и жевала его голову. И Шайтис подумал: “Если ад существует, то я — у его ворот!”

Не отрываясь от своего тошнотворного дела. Шайтан сверкнул малиновыми глазами. В мозгу Шайтиса вспыхнул ответ:

— Да, можешь считать это адом, и мы — его Владыки. Это наш ад, внук моих внуков, и мы возьмем его с собой на Темную сторону, а потом принесем во все остальные миры!

Гарри Киф, некроскоп, готовил возмездие. Данных, чтобы найти того, кто заслужил кару, казалось, вполне достаточно: молодой водитель-дальнобойщик, служит в фирме “Экспресс-Морозильники”; он же некромант; он же сексуальный маньяк; он же обезумевший серийный убийца, на счету которого (пока!) шесть молодых женщин.