Задрожал заведённый двигатель, поплёвывая в сторону фонтанирующей струйкой водяного охлаждения. Приглушённо клацнула, включившись, передача. Саша заставил мотор выдать максимальные обороты, крутанув ребристую рукоять газа до упора. Лодка заломила изгиб, очутилась на русле и послушно выпорхнула в скольжение, похожее на стремительное планирование.

Саша, разумеется, понимал, что означали слова «посмотреть реку». Не речными красотами и таёжными пейзажами намеревался любоваться Борис. Ему, безусловно, было интересно, как ведёт себя здесь сама река. Какое течение, где перекаты, струи, ямы? Они с Борей никогда раньше не плавали вниз по течению, всегда уходили из деревни в верховья. Поэтому всё здесь было новым и незнакомым. Для Саши тоже. В другой раз такая разведка, пожалуй, могла стать полезной. Но только не сейчас, считал Саша. Нужно было торопиться ловить в любом подходящем месте. На скрупулёзное изучение не хватало времени. И потом, рассуждал он сам с собой, есть ли в пустых заплывах какой-то смысл? Река без дождей стала непривычно мелкой, не такой, какой она была всегда. Долгая засуха оголила и русло, и впадающие в него речушки. Они теперь выглядели пустынными каменистыми желобами, уходящими в лесную глушь, напоминая неровную булыжную мостовую. На дне их, теряясь среди валунов, едва серебрились тоненькие ручейки. Однако стоило воде вскоре подняться на полметра – и река вошла бы в берега, совершенно поменяв облик. Обретя другую силу, течение сместило бы перекаты, передвинуло струи, упрятало в глубину белые залысины галечных кос. Знакомая речка вновь превращалась в неизвестную!

В этом Саша пытался убедить друга, но тот настоял на своём. Смирившись, Саша плюнул на Борино упрямство и уступил его натиску. Решил, что мудрее будет не расходовать драгоценное время хотя бы на споры. Поэтому они сейчас неслись вниз по течению, разрезая русло напополам усами волн, после которых ещё долго качалась высокая прибрежная трава, плавно помахивая вслед удаляющейся моторке.

Когда обогнули крутую и затяжную излучину, увидели широкий длинный плёс. Посередине него на якоре стояла вытянутая, дощатая лодка.

Рыбак в ней поднялся на ноги, отложил удочку. Смотрел на плывущих. Борис махнул рукой, и Саша убрал газ, замедляя ход. Хотелось поговорить или просто поздороваться с первым человеком, встреченным за весь день. Когда до лодки оставалось всего ничего, Саша надавил на красную кнопку и двигатель, захлебнувшись, заглох. Они ещё медленно сближались, а Борис уже приветственно замахал рукой и закричал:

– Петро, здорово! Как рыбалка? Как сам?

Саша веслом подправил лодку, и она мягко стукнулась надувным баллоном в деревянный борт.

Это был Петя, их давний знакомый из деревни. Не раз, уходя раньше на реку, бросали у его ворот машину. Пётр никогда не возражал, присматривал за транспортом до возвращения хозяев.

Остановились, держась руками за борта деревянной лодки. Петя радушно улыбался. Видно было, что он тоже искренне рад неожиданной встрече. Боря достал сигареты.

– Как поживаешь, Петя? Как дела? – Борис, наклонившись, ухватился за лодку, вцепившись пальцами в доски. Теперь Петин якорь держал уже два судна. Скрипнув под водой от натуги, он стал едва заметно волочиться по течению. Необычный лодочный тандем уступил силе реки, тронулся медленно вниз, но люди хотели поговорить.

– Здорово были! Давно не видать вас что-то. Поди, в прошлом году крайний раз заезжали? Поживаем хорошо, нам что будет? Работаем. Порыбачить, значит, выбрались? Это надо, дело нужное. Сам у жены еле отпросился сплавать. Работы – невпроворот! Стайку новую надо ставить до холодов, картошки тридцать соток нынче, в колхозе уборочная… Так-то вот у нас. А тут не берётся он ещё хоть ты, мать его, вой! Шесть штук с утра поймал. Надоело сидеть, буду скоро домой собираться. Вы надолго к нам?

– Мы семьями, Петя, в этот раз. На одну ночь. Просто отдохнуть. Палатки поставили в конце деревни, жёны там остались. Вода-то какая маленькая, впервые такую речку вижу, – Саша закреплял в уключине весло.

– Так вот вроде бы и хорошо это, а толку-то! – Петя в сердцах плюнул. – Не хочет клевать он, хоть тресни! Бензин только жжёшь, катаешься туда-сюда. Тут накануне мужики ирбейские со Степановки сплавлялись четыре дня, в Посадском машины бросали. Ведро на троих! Это что, рыбалка?! Я уже просто с червями нет-нет выхожу, ельчиков малость подёргаю и до дому…

– Сети не ставил? – поинтересовался Борис. Они с Сашей изредка растягивали клетчатые ловушки в старицах. Попадался крупный окунь, щучка.

– Не, я этим не занимаюсь. На удочку – да, а так… Мне проблемы не нужны.

– Ладно, Петро, поплыли мы дальше, – Борис слегка оттолкнулся от деревянной лодки, которая тут же остановилась. Стала отставать.

– Так, а далёко вы ещё? – Петя в мягкой кепке без козырька приложил ладонь ко лбу, смотрел вслед, закрываясь от солнца.

– Да пару-тройку поворотов – и назад, – Борис неопределённо махнул рукой. – Нам уже возвращаться скоро. Извини, не предлагаем тебе, Петя, кончилось у нас…

– И не надо. Ты забыл, что я завязал? – Пётр стоял в лодке. Невысокий, коренастый. На вид ему можно было дать под шестьдесят.

Саша дёрнул стартер, уселся поудобнее и, выжав обороты по максимуму, едва успел разогнать лодку. Ещё не исчез за поворотом Петя, который остался довольно далеко, хотя было различимо, что он вновь взялся за удилище.

Здесь длиннющий плёс плавно обмелел и река застелила волнистым перекатом, который врезался в небольшой остров, густо поросший кустарником. Течение било в преграду, круто меняя направление, топорщилось и вздыбливалось. По бокам с обеих сторон острова были вымыты два приямка. Тёмной глубиной терялись они под нависающими ветвями кустов.