В здешних краях смерть приходит внезапно, без предупреждения и различными путями. Бывало, человек попадал в жестокую переделку и потом валялся с переломанными костями без всякой надежды на помощь. Случалось, что отец и сын уезжали из дома ненадолго и никогда больше не возвращались. Одинокий охотник оставлял на огне кофейник и шел привязывать лошадь к колышку или принести ведро воды, и только его и видели. Иногда много лет спустя находили их кости. Но чаще вообще ничего не находили.

Кон Воллиен остановил коня и прислушался. Следовавшие за ним тоже остановились. В наступившей тишине он напрягал слух, но не слышал ничего, кроме дыхания лошадей и шорохов от их движений.

Сквозь деревья пробивались солнечные лучи, рассекая лесной сумрак рассеянным светом. Повсюду красовались стройные осины. Скалы поросли густым ярко-зеленым мхом. Неподалеку в стремительном потоке воды на камне сидела оляпка: склонив головку, она наблюдала за жизнью на дне ручья. Подпрыгнув, птица на мгновение исчезла в пене у основания небольшого водопада и тут же вынырнула.

Глаза Кона рыскали по зеленым теням. Он тронул мустанга каблуками, и тот двинулся вперед, осторожно ступая тонкими ногами по мокрым листьям, устилавшим тропу.

Кон был встревожен тем, что не слышал звуков, по которым можно было бы определить, преследуют их или нет, и местонахождение Маккаскела.

Он то и дело сдерживал мустанга, обнаружив в одном месте крохотный мазок крови, в другом — смятый листок, в третьем — отпечаток лошадиного копыта. Они вступили в тесное ущелье. Кругом были купы деревьев, крупные камни и бурелом. Кон остановился в нерешительности. Его глаза нашарили узкие проходы между деревьями, но лошадям там было не пройти.

В глаза ему бросился крохотный кусочек коры, свисавший с гниющего ствола, еще влажный в том месте, где его сбили. Дальше он нашел след копыта, поскользнувшегося на мокрых листьях, и направил своего мустанга вверх. Сюзанна и Том гуськом последовали за ним.

Скоро они выехали на поляну, залитую солнцем. Следы копыт вели на западный склон горы. Они пересекли склон и почти сразу же увидели Маккаскела.

Дункан сидел, привалившись спиной к дереву, его рубашка была в крови, на голове рваная рана, волосы слиплись от крови.

— Слава Богу! — произнес он с жаром. — Как вы меня нашли?

Сюзанна спрыгнула на землю и подбежала к мужу.

— Свежей крови нет, — заметил Воллиен. — Похоже, кровотечение остановилось. Надо забрать его с этого склона и перевезти на дно каньона.

— Вы хотите тронуть его с места? Нельзя!

Кон Воллиен тщательно осмотрел и ощупал Маккаскела.

— Вот вам мое мнение: у вас сильно поранена нога, сломана пара ребер и разбита голова, кое-где есть ссадины, но в общем ничего страшного. Поваляетесь немного и будете жить. — Кон усмехнулся. — Считаю, что вы будете. Я видал новичков, скончавшихся от ран, которые не причинили бы вреда и десятилетней девчонке из здешних мест. Думаю, вы выкарабкаетесь. Надо перевезти вас с этого склона. По ночам тут холодно, жутко холодно. И тем, кто охотится за вами, на открытом месте легко вас убить.

— Это была пума, — пояснил Маккаскел. — Она прыгнула на лошадь, а та сбросила меня, но я ухитрился выстрелить в зверя.

— И отпугнули его, — сказал Воллиен. — Ваше счастье, что не ранили. Раненая пума приходит в такую ярость, что способна растерзать в клочья.

— Вы, наверное, самый бесчувственный человек, которого я когда-либо знала, — возмутилась Сюзанна. — В вас нет ни капли жалости!

— Он мне не отец родной, мэм, — возразил Воллиен. — В этом краю получить ссадину можно и на рабочем месте. Помнится, мне пришлось как-то ампутировать палец.

Воллиен протянул руку Дункану.

— Мак, держитесь. Мгновение, и вы будете в седле.

— Осторожнее! — запротестовала Сюзанна.

— Мэм, солнце сядет через час. А может и раньше. После захода солнца здесь такой холод, какого вы никогда не знавали. Мы же наверху, тысяч на десять футов выше уровня моря. Поэтому надо спуститься вниз, где мы сможем незаметно развести костер, а сами спрячемся от ветра.

Дункан схватил его за руку, и Воллиен, приподняв его, помог сесть на лошадь. Лицо Маккаскела побледнело от боли, но, кроме тихого стона, он не издал ни звука.

Воллиен улыбнулся:

— А вы тут набрались мужества, приятель. Еще немного, и вы станете настоящим человеком Запада.

— Легко быть смелым, когда все, что от вас требуется, это болтать языком! — резко сказала Сюзанна.

Воллиен рассмеялся и поехал вперед туда, где можно было разбить стоянку.

— Ну вот мы и дома, Маккаскел. Заночуем прямо здесь. Тут есть укрытие, дрова, вода, а также камни и бревна, чтобы построить укрепление на случай, если бандиты отыщут нас.