– Они в аварию попали? – спросил я.

– Этого я не знаю. Дело я не читала. Я тогда только воспитателем была. Это прежний директор знала, что произошло с её родителями и с ней. Знаю только, что Таня два месяца в больнице была. Она поступила туда в очень тяжёлом состоянии. Больше мне ничего неизвестно. Даже не знаю, меняли ли тебе имя и фамилию при поступлении, или нет. – сказала она.

– А если поднять личное дело? Там будет эта информация? Можем поднять его и посмотреть? – спросила Таня.

– Личного дела у нас нет. Оно должно быть в архиве. Только вам его не дадут без решения суда, так как оно на несовершеннолетнюю. – сказала Маргарита Вадимовна.

– А с прежним директором как-то можно переговорить? – спросила Таня.

– Она померла лет десять назад. Ты не помнишь её? Она же уже тогда пенсионного возраста была. Она через год после твоего ухода на пенсию вышла. А ещё через пару лет померла. – сказала она.

– Понятно. Вот и как теперь это дело посмотреть? – спросила Таня.

– Не знаю. Мне его точно не дадут. Прости Танюша, что не могу тебе помочь. Я бы очень этого хотела. – сказала Маргарита Вадимовна.

– Я знаю. Спасибо вам. – грустно сказала Таня.

– А в каком архиве дела хранятся? – спросил я.

– В областном. – ответила Маргарита Вадимовна.

– Алина, срочно свяжи меня с директором конторы. – сказал я.

– Уже звоню. – сказала Алина, достав из портфеля мобильный телефон и начав набирать номер.

– А он чем сможет помочь? Там же решение суда нужно. – спросила Таня.

– Сейчас узнаем. – сказал я.

– Александр Алексеевич. Он на линии. – сказала Алина, подойдя ко мне, протянув трубку.

– Господин директор. Это Симонов Александр Алексеевич. – сказал я.

– Приветствую вас. Сразу хочу поздравить вас с получением заслуженной награды. – сказал он.

– Спасибо большое. Я ещё в Москве. Если у вас найдётся время и желание, то можем сегодня вечерком отметить это в баньке нашей гостиницы в узком кругу. – сказал я.

– Это я с удовольствием. Давно кости не прогревал. – радостно сказал директор ФСБ.

– Вот и отлично. В восемь вам будет удобно? – спросил я.

– В самый раз. Как раз все дела закончу. – сказал он.

– Вот и отлично. Буду вас ждать. – сказал я.

– Хорошо. Обязательно буду. Александр Алексеевич, у вас ко мне какое-то дело? Ваша помощница сказала, что это очень срочно. – спросил он.

– Есть такое. Мне очень нужна ваша помощь. – сказал я.

– Всё что в моих силах. – сказал он.

– Мне нужно поднять дело в областном архиве на несовершеннолетнюю. – сказал я.

– Серьёзное дело. Такие дела без решения суда не дают смотреть. На кого дело? На кого-то из ваших воспитанниц? – спросил он.

– Нет. На личные дела воспитанников я могу посмотреть. У меня к ним прямой доступ есть. Это дело сдано в архив четырнадцать лет назад. Оно на мою Рябинину. – сказал я.

– А зачем вам оно? – удивлённо спросил он.

– Она хочет разыскать своих родителей. Точнее узнать обстоятельства их гибели. – сказал я.

– Вот даже как. Честно, я не понимаю, зачем это выяснять через столько лет. Жизнь вся уже переменилась. А что, если в рамках федерального уголовного дела его вытащить? – спросил директор ФСБ.

– Не понял. Это как? – спросил я.

– Заводите уголовное дело по факту расследования обстоятельств гибели её родителей, а я на основании материалов дела подам в следственный предписание об изъятии личного дела из архива. – сказал он.

– Так нам же даже неизвестны имена её родителей. Как уголовное дело заводить? – спросил я.

– Точно. Не подумал об этом. А как у вас складываются отношения с верховным судом? – спросил он.

– Ну так вроде бы нормально. Коньяк у меня недавно просил. Ящик ему передавал. – сказал я.

– Ну тогда может получится решить вопрос. Я ему позвоню сейчас, и мы подумаем, что можно сделать. Как с вами связаться можно? – спросил он.

– На мобильный звоните. – сказал я.

– Хорошо. Постараюсь решить вопрос как можно быстрее. – сказал он.

– Договорились. Жду звонка. – сказал я и сбросил звонок.

– Что директор говорит? – спросила Таня.

– Верховному судье сейчас звонить будет. – сказал я.

– Хорошо, если получится с ним договориться. – сказала Таня.