Лео не заставил себя упрашивать, а мгновенно скрылся внутри.

С термосом горячего чая, двумя стаканчиком, и пакетом с гамбургерами, я подсела к Игорю Петровичу.

Мужчина, облокотившись на свою сумку, лежал на песке, и, грызя травинку, посматривал в сторону Марии Федоровны.

Биологичка, командовала установкой палатки, а Сергей, недовольно пыхтя, раз за разом рушил шаткую конструкцию.

Я, молча, протянула физруку гамбургер, и присела рядом.

— Ребята пари хотели заключить, что по возвращении, эта парочка разбежится.

Мужчина кивком поблагодарил меня за угощение.

— Почему «хотели»?

— Да потому, что спорить не с кем! — усмехнулась я, — все сто процентов уверены в том, что так и произойдет! Так что, Игорь Петрович, вам и карты в руки!

Он улыбнулся.

— Ну, и с чего мне начать?

— Я бы на вашем месте, пошла купаться!

Отряхнув руки от крошек, физрук глотнул чая, из протянутого мной стаканчика, и одним плавным движением, встал на ноги.

— Ну, купаться, значит, купаться!

Он быстро скинул джинсы, оставшись в довольно стильных синих плавках. Стянул футболку с длинными рукавами, и у меня буквально отвисла челюсть! А я-то еще хотела, немного над его фигурой поколдовать!

У физрука, оказалась жилистая, но не лишенная литых мышц, фигура. Упругие ягодицы, бугрящиеся мышцами ноги, широкие накачанные плечи. Которыми он сделал несколько круговых движений, разминаясь.

Неужели, в том нелепом впечатлении, которое он производил, была виновата лишь его стеснительность!?

— Отпад! — послышалось со стороны.

Девочки тоже заценили. Главное, чтобы оценил, кое-кто другой. Я скосила глаза на «сладкую парочку», и словно бальзам пролился на израненную переживаниями душу. У Марии Федоровны, в прямом смысле, челюсть отвисла, глядя на направляющегося к воде, высокого, спортивно сложенного, физрука.

— Девочки, а что ж мы раньше его таким не видели?

— Так он же никогда не раздевался!

Тем временем, мужчина вошел в воду, и одним отточенным движением, нырнул.

Эх, хорошо все же быть волшебницей! Брачное агентство что ли, открыть!?

Сидя у входа в палатку, я минут пятнадцать я наблюдала за купающимися. Взгляд заскользил дальше, за реку. Там были поля, по всей видимости, засеянные каким-то злаком. Солнце медленно подбиралось к линии горизонта, подсвечивая верхушки молодых колосков, и словно расщепляя солнечный свет, на оранжево — бордовые лучики.

Очень хотелось искупаться, но было стыдно показывать свои навыки плавающего топора, особенно перед насмешниками Тимоном и Пумбой. Как-то в детстве, я чуть не утонула, поэтому с тех пор и боюсь заходить далеко в воду.

Я огляделась, большинство девчонок, все еще плескались в реке, но часть из них, прилепив к носу зеленый лист, и надвинув на лоб шляпы, улеглись загорать.

Тимон с Пумбой, самозабвенно возились в песке, закапывая друг друга.

Взгляд упал на палатку биологички и ее «сыночка». Худо-бедно, но та, вроде бы уже стояла, хотя, что-то с ней было не так. Сверху, ее конек, немного провисал, да и вообще, походила она на слегка сдувшийся воздушный шарик. Похоже, Сергей не закрепил ее оттяжками и колышками.

Сама, уже бывшая сладкая парочка, сидела поодаль друг от друга, и молча грызла бутерброды.

Свирлова Ленка, снова носилась со своей болонкой, как курица с яйцом, устраивая ей уютное гнездышко из спальника и угощая вкусняшками. Я лишь покачала головой, не понимая такой жертвенности.

И, кстати, а где носится мой Лео? Я встала, и позвала его, с минуту оглядываясь. Рядом с палаткой зашуршали ветки, и, появился мой пес. Нос его был в песке, а на шее сидело рядком, несколько прошлогодних репьев.

— Ну, иди сюда, горе луковое! Где же тебя носило? А? — я присела рядом с Лео на корточки, убрала с шерсти колючки, и погладила по мощной шее, а затем и по спине. — Красавец ты у меня! Люблю красивых животных, а вот людей, нет. В смысле, красивых не люблю, — пес сел, и удивленно на меня посмотрел.

Я же, воодушевленная вниманием благодарного слушателя, продолжила делиться наболевшим.

— Да, вот представь себе! Животные не осознают своей красоты, и ведут себя естественно. Другое дело, люди! Все красавчики, — самовлюбленные снобы! А женщины, — стервы! — пес, словно понимая, что я говорю, внимательно прислушивался к моим словам.