— Дамы, спокойнее, — попытался вклиниться Блакари. — Не нагнетайте обстановку и не говорите того, о чём потом пожалеете.

— Милорд Кольбранд, вы, как всегда, так рассудительны, — томно вздохнула Императрица. — Не то, что некоторые. Давайте уйдём, как и собирались утром.

— Утром?! — взревел Император.

Блакари ошарашено перевёл взгляд с Берна на Сальдис. О чём она говорит? Каким утром? Что ещё за провокации? Но что-то сказать он не успел.

— Ах, Берн. Ах, милорд Кольбранд, — передразнил появившийся из воздуха Нидгар. Судя по отсутствию хлопка, он не телепортировался, а давно тут был, скрываясь под невидимостью. — Смотреть противно. Всю жизнь так. Сначала она, — он указал на Рун, — пялилась на нашего медведя влюблёнными глазами. А когда он женился на другой, к кому пошла искать утешения? К главному столичному бабнику, красавчику Блакари. На которого и новоиспечённая Императрица скоро начала слюнки пускать. Прямо сюжет для пьесы о трагической неразделённой любви. Только вот для меня там вряд ли роль найдётся, что толку от персонажа, тихо сидящего в углу за книжками, на чувства которого плевать и так называемым друзьям, и окружающим женщинам.

Блакари перевёл взгляд с Нидгара на Рун, а затем на Сальдис и обратно:

— Ну и в которую из них влюблён ты?

— В обеих! — вскрикнул Нидгар, брызгая слюной.

— Губа не дура, — не удержался от комментария Кольбранд.

— Да что ты понимаешь! Ты, которому стоит только улыбнуться женщине, как она сразу согласна на всё! Ты так к этому привык, что даже не замечаешь, как они на тебя смотрят!

— В конце концов заметил ведь, — возразила Сальдис.

— Нет, — хихикнул Нидгар. — Не заметил.

В следующий миг он изменился, став точной копией Блакари, даже с неизменным мечом на поясе.

— Бернфид, дорогой друг, — произнёс фальшивый Блакари, — Ваше Императорское Величество, дозвольте сообщить, что ваша дражайшая супруга не далее как нынешним утром наставила вам рога с небезызвестным милордом Кольбрандом. Ну или она так думала.

Император заревел от ярости. Сверкнула ослепительная вспышка, вся башня содрогнулась так сильно, что Блакари не устоял на ногах. Когда он поднялся и проморгался, в комнате остались только трое, Нидгар и Сальдис исчезли.

— Ты! — закричал Бернфрид, указывая на него пальцем. — Ты мне за это ответишь!

— Эй, это же был не я…

Но Император ничего не слышал. С его пальца сорвалась молния. Обогнув защищённого осколком Чёрной Скалы Блакари, она врезалась в стену, отразилась и ударила в потолок, с которого тут же посыпался целый ливень разрядов.

Кольбранд кинулся к застывшей в растерянности Рун и, сбив её с ног, накрыл своим телом.

— Убирайся отсюда, быстро. Берн совсем спятил. Хотя и Нидгар, похоже, тоже. Кажется, слухи про вашу интрижку были ложны. А зря, авось успокоился бы.

— Вот только не надо винить меня, — придушенно выдавила Рун. — И слезь, не пушинка.

— Найди их, Сальдис может угрожать опасность.

— И бесы с ней, — скривилась девушка. — Ладно, ладно, найду и спасу я твою ненаглядную. А ты позаботься о Берне. И не вздумай…

— Не собираюсь я его убивать, — заверил Кольбранд. — Он и мой друг. Лучший друг. И не зарюсь я на его жену!

Рун кивнула и исчезла с хлопком. Блакари поднялся и обернулся к Императору.

— Берн, отпусти Сердце, — спокойно сказал он. — Это Нидгар всё подстроил. Он и дневник тебе дал, не так ли? Он украл твою Сальдис. Нам надо идти на поиски.

— Не надо, — наполовину прорычал, наполовину всхлипнул Бернфрид. — И она не моя. Уже нет. Твоя. Или Нидгара. Какая разница. Предатели. Вы все. А измена Императору — это измена Империи!

— Отпусти Сердце, перестань тянуть силу! — теперь строго прикрикнул Кольбранд. — Сила туманит твой разум! Как тогда, с горой. Вспомни! Это не ты.

— Нет, — покачал головой Бернфрид. — Я. Это я. Это и есть настоящий я. Я Император! Я повелитель Империи! Она вся в моей власти! И все жители! Все! Я могу одарить их или уничтожить! Сравнять мир с землёй!

— А зачем? — осторожно спросил Блакари.

— Потому что могу!

От его протянутых рук понёсся поток пламени, но и магический огонь обогнул неподвластную преграду.

Император напрягся так, что вздулись жилы. Следующая волна пламени оказалась белого цвета и настолько горяча, что оплавила стены.

— Тебе пора остыть, — покачал головой Блакари, шагнув к другу и занося кулак с камнем.

Бернфрид перехватил его руку, сжав осколок Скалы обеими ладонями поверх пальцев Блакари. При этом черпать и направлять силу он не прекратил. Он упорно пытался создать в ладонях огненный шар, но даже в непосредственной близости к Сердцу, у чёрного камня хватало сил препятствовать этому. Но, похоже, распространять влияние дальше сжимающего его кулака камень уже не мог.

— Нет, тебе не победить меня в этом, — бормотал Бернфрид, уставившись на их сцепившиеся руки. — Хотя бы в магии я останусь лучше тебя.

Блакари чувствовал исходящий от Сердца жар. И ещё более сильный, обжигающий тыльную сторону ладони.

— Берн, остановись, — предпринял он последнюю попытку. — Ты не со мной борешься, а с Чёрной Скалой.

— Мой сияющий камень сильнее твоего чёрного! — взревел Император.

Башня тряслась мелкой дрожью. Сердце сияло так ослепительно, что пришлось закрыть глаза, но свет пробивался и сквозь веки. Блакари не сомневался, что ещё немного, и сила точно выйдет из-под контроля Императора, который если и не был безумен, когда он пришёл сюда, то теперь уж точно спятил. А безумие — единственное, что нельзя вылечить силой Сердца. Даже новую руку можно отрастить. Потому нарастающий жар Кольбранда не слишком беспокоил. Боль в руке терзала далеко не так сильно, как решение, которое он принял. Ладонь правой руки сомкнулась на рукояти чёрного меча и потянула его из ножен.