Аутодафе
вернуться

Евдокимов Николай Семенович
Шрифт:

«Так много ртов и так немного пищи…»

Так много ртов и так немного пищи.Во ртах, как ролик, катится напев,За окнами пурга, в ней бьется пепелище,И в окна кто-то смотрит, отупев.Я брошу все и выйду, и присяду,Обступит окнами глаза слепящий снег,Я буду сине и смешно из садаГлядеть в глаза за окна, спрятав смех.Грешно подумать, я хотел отмщенья,Себя измучить, вывернуть и сдатьИм, как пальто. Так только отпущеньеПриходит в комнаты, и музыка под стать,Она обсела все углы и плачетПьяниссимо и тонко, как фарфор,Я с ней уйду, не глядя, наудачу,И в спину нам уставится укор.

«Разрезы листьев, бульканье воды…»

Разрезы листьев, бульканье воды,Смешение и резкость, как усталость.Мне ничего в гостиной не осталось.Удары клавиш, как удар судьбы.Притворство, и натяжка, и привычкаТянуться без желания достать,Дотронуться без влажности и встать,Уйти, как вынырнуть, и соскользнуть вторично,И в слякоть лечь, и в жиже умереть,Прислушиваясь к долгим мукам плоти.А вычурность во мне черней дыры полотен,Замызганных от сотни раз глядеть.И снова резкость, как охрип зевкаУсталостью, венчанием конца.

«В лиловом, быть может, от теней лиловым…»

В лиловом, быть может, от теней лиловымКазавшимся платье, в лиловых чулкахИграла чего-то, казавшимся долгимИ нежным отрывком из розовых фраз.И паузы были тихи и покорны,Как платье лиловы. Высокая трельВ коробке тяжелых и низких аккордов,Тяжелые фразы, холодный апрель.Но май будет жарким и солнечным, нежным,И будем лежать, загорать и стеречь,Но больше не будет лиловых и прежнихПод мячики музыки тоненьких встреч.Покорно и нежно, глядясь в эту память,Чего-то надумаем, вспомним, зачем,То потянемся к центру, как лен —Та,Как сель.Но там будет черный, пустой и тревожный,Рассудочный, ложный и душный апрель.

«Столько зелья, и цветов, и звуков…»

Столько зелья, и цветов, и звуков,Как в импрессионистских маленьких картинках,В этом имени, как обостренье слуха,В этом неожиданном – Марина.Столько отражений, боли, счастья,Столько неожиданных сомнений,Столько – обострение напастья —Новых чувств и новых вожделений.Столько стертых, так недавно нужных,Разных рук, гостиных и каминов,С этим новым милым полукружьем,С этим миром – именем Марина.

«Мне преподали в школе безразличья…»

Мне преподали в школе безразличьяИ равнодушья. Я спокоен сам.Прощай, Марина, все пройдет отлично,Я все же благодарен ВамЗа эти дни тревоги, боли, счастья,За возмужание мое.Замкнулись рассужденья и запястья —Все.

«Я люблю тебя, чудесная, родная…»

Я люблю тебя, чудесная, родная,Не боясь пустых и глупых слов,Милая Марина, дорогая,Новой складкой правится любовь.Я ревную, я тащусь, мне больно,Всю неделю жду на уик-энд,Ты же равнодушно и покойноОдного бросаешь в этот энд.Ты все время разная, другая,В полутьме твой профиль так хорош,Как полуживые изваяньяСказочных богинь и складки тонких кож.То ты в фас довольно резко, броско,Как в октаве третьей нота си,Смотришься немного сине-жестко,Как следы в снегу у Дебюсси.Все ж ты всех прекрасней и чудесней,Я в тебя влюблен, как носорог,Но еще не начинались «Вести»,Ты явилась вдруг. Спасибо. Кончен срок.

«Все кончилось, почти и не начавшись…»

Все кончилось, почти и не начавшись.Тоска тоскливей скисшего вина,Греховная, конечно, воля к счастьюВ который раз опять вела меня,Но в этот раз так мило и обманно,Почти что идеал, чудесна и легка,Растягивая голосом забавно —По…каЗачем я влез, ненужный и картонный,Волнуясь и картавя свысока?Прощание с любовью однотонно —Пока.

«Все эти волоски и мягкость, нежность кожи…»

Все эти волоски и мягкость, нежность кожи,Гулянье с Нэдой, пьянство и заря,Мне ничего с тобою не поможет —Влюбляться так не умно, да и зря.Зачем-то музыка все ночи шумом вялым.Высокая, красивая, – больна?Я брошен так спокойно и устало,Как кошка у закрытого окна.