Стоув спокойно сидел за столом, покуривая сигару, и продумывал во всех деталях погрузку золота, маршрут перевозки и охрану груза в пути. Хитрость заключалась в том, чтобы создать видимость, будто караван неохраняем.

Несколько дней — и все будет готово. Если время рассчитано правильно, груз отбудет не позже чем через сорок восемь часов.

Еще вчера он передал человеку с Болдер-Спринг тщательно составленный список из пяти человек, приговоренных к смерти. Теперь он попытался вспомнить, не забыл ли кого еще, но так и не смог. Все, кроме одного, в этом списке очень удивились бы, узнав, что такое бывает на свете. И ни один, говорил сам себе Бен, не заподозрил бы его в организации убийства. Только Майк Шевлин мог догадаться, остальные же и представить себе не могли, что с ними так обошлись.

Гиб Джентри допивал третий стакан в салуне «Голубой Рог», когда дверь распахнулась и Рыжий встал рядом с ним возле стойки.

Перед его приходом Гиб невесело разглядывал в зеркале свое отражение. Жизнь потеряла в его глазах всю свою прелесть. Увы — и тут уж никуда не попрешь, — он давно не юноша. Ему под сорок… Ну, еще пару лет он покрутится. А дальше? Ему принадлежал пассажирский маршрут с двумя дилижансами, делающими постоянные рейсы, а также грузовая перевозка, куда входило шестнадцать больших фургонов, склады и загоны на начальном и конечном пунктах тракта. Словом, он делал деньги.

Бен Стоув являлся его совладельцем, чему бывший ковбой был вовсе не рад.

В течение последних дней Гиб все больше и больше убеждался, что, несмотря на десять лет, проведенных вместе, он по-настоящему не знает Бена и уж вовсе не испытывает к нему симпатий. Но бросить все и начать сначала в его возрасте казалось безумием.

Как и многие другие люди, он соглашался быть втянутым в ситуацию, которая не очень его устраивала, только по той причине, что это обеспечивало ему некоторое благосостояние. Так Гиб страдал над очередным стаканом, когда обнаружил рядом с собой Рыжего.

Раздраженный тем, что нарушено его одиночество, Джентри прорычал:

— Шел бы ты мимо. В прошлый раз тебе и так неслабо досталось.

Насмешка была очевидной, но Рыжий лишь зло ухмыльнулся в ответ:

— Больше у него не выйдет…

— Он тебя убьет в любом поединке. Уж я-то знаю.

Обида вступила в борьбу с осторожностью и на какое-то время выиграла.

— Он больше не сможет мне помешать, да и вообще никому. Его песенка спета. Считай, он свое получил.

Стакан Джентри медленно описал круг по стойке. Мысль не спеша просачивалась в затуманенные алкоголем мозги. Он собрался было задать вопрос, но сам же себя одернул. Если начать расспрашивать Рыжего, тот попросту заткнется и из него ничего не вытянешь. И все же он почувствовал, что тому страшно хочется поговорить, продемонстрировать, как много он знает.

— Не рассчитывай, — подначил Гиб. — Шевлин здесь пробудет долго.

В Рыжем зашевелились последние остатки предосторожности, но желание поделиться новостью оказалось нестерпимым. К тому же известно, что ближе друга, чем Джентри, у Стоува нет, следовательно, и не будет большой беды, если рассказать ему кое-что.

Рыжий опустил стакан.

— После того как я вернусь с Болдер-Спринг, он отсюда испарится. Ему осталось максимум… три дня.

Выдавая желаемое за действительное, бродяга чувствовал, что достаточно близок к истине. Он видел, как Шевлин обменялся недобрым словом со Стоувом, и знал, что приезжий грозил неприятностями… к тому времени все в городе уже об этом знали… А потом последовало поручение.

И тут еще одна мысль неожиданно посетила Рыжего. Бен сказал: «Пусть вычеркнет первое имя… «

Первое имя? Значит, существует список, и там не одно имя. Если имя Шевлина стоит первым, то кто следующий?

— Ну и предусмотрительный парень этот Бен! Всегда знает, что делать, — пораженный открытием, прошептал он.

Джентри молчал, обдумывая полученную информацию. Итак, слово вылетело — Шевлина должны убить.

В нем закипела злость. Чертов дурак этот Бен! Неужели не понимает, что такой, как Майк, сам убьет кого хочешь?

Может, кто-то и недооценивал Майка Шевлина, но только не Джентри. Он знал, что в душе его бывшего друга живет тигр, и пару раз сам видел, как зверь вырывался на волю. И Шевлин, который вернулся в Рафтер, далеко не тот упорный, но неопытный парень, которого они помнили.

Рыжий был человеком тупым и болтливым, любящим прихвастнуть. Допив второй стакан, он осознал, что владеет слишком большим куском информации и не в силах совладать с ним. Где-то в глубине души его грыз червь сомнения, что лучше бы помолчать. Но разве Джентри не один из них?

— Гиб, — заговорщически произнес он, придвинувшись поближе, — ты полагаешь, что я ни хрена не знаю? Готов спорить, могу такое тебе сообщить, что ты ахнешь. Бен составил себе черный список… список приговоренных. И Шевлин в этом списке под номером один. — Рыжий поставил стакан, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но Джентри молчал, словно не обращая на него внимания. — Сам увидишь, когда Шевлина недосчитаются, — обиженно закончил он.

Рыжий вышел на улицу, входная дверь захлопнулась за ним. Через несколько минут он уедет и позабудет, что наделал его длинный язык. Но не забудет Джентри, потому что ему тоже известно, кто находится на Болдер-Спринг.