— А-агата? — пискляво протянула Ольга Петровна.

Но я продолжала безжизненным взглядом смотреть в отбеленный потолок, никак не реагируя на присутствующих. Казалось, что я просто сплю. Казалось, что я все еще лежу там, на кровати, и вот уже сейчас…совсем скоро проснусь от страшного сна. Я была уверена в том, что меня просто разыгрывают. Когда мы спим сны ведь кажутся нам реальными? Вот, сейчас тоже просто навсего сплю…

— Агата, т-тебе нужно подняться, — заикаясь продолжала говорить вожатая.

Она никак не замолкала! Никак не давала мне поверить, что я просто сплю! Реальность врезалась в голову на бешеной скорости, заставляя меня с каждой новой секундой чувствовать невыносимую боль.

И как только я осознала, что на самом деле давно уже проснулась, я почувствовала как реальность безжалостно раздавила меня. Как люди наступают ботинком на муравья, а после идут дальше. Здесь было так же. Я чувствовала себя крохотным муравьем, тонущем в несправедливости этой жизни.

— Я хочу увидеть своих родителей, — практически прошептала я, сглатывая комок боли.

Еще не скоро я смогла приехать туда, где забрали двух самых дорогих людей в моей жизни. Несколько дней после смерти родителей я еще провела в лагере, а после меня забрала бабушка.

Как бы я не просила ее свозить меня в когда-то мой дом, она наотрез отказалась. Не действовали ни слезы. Не просто разговоры. И тогда я поняла, что придется идти на обман. Никто ничего мне не объяснил. А я должна была знать как это произошло? Если это была простая утечка газа, тогда почему все молчат?

Меня хватило на один день в доме бабушки. А после продумав план, я решила незамедлительно действовать.

Дождалась ночи и как только все уснули, ловко вылезла через окно второго этажа. Спуститься вниз проблем тоже не составило. И как только под ногами почувствовалась твердая поверхность земли, я побежала, параллельно набирая номер единственного человека, который мог мне сейчас помочь. И на удивление он оказался единственным, кому я могла безоговорочно доверять.

— Ты где? — с отдышкой спросила я, выбегая за ворота.

— У соседнего дома припаркавался.

Быстро обернулась по сторонам в поисках знакомой машины.

— Все, вижу тебя, — быстро выпалила я, отключаясь.

— Все нормально? — обеспокоенно спросил Влад, не успела я даже залезть в машину.

Несколько раз вздохнула полной грудью, чтобы перевести сбившиеся дыхание.

— Да, поехали.

Всю дорогу я не могла найти себе места. Руки тряслись от испуга и неизвестности. Сердце так сильно стучало о грудную клетку, что казалось даже Влад слышит его биение. Я еще даже не увидела свой дом. Точнее то, что от него осталось. Но истерика уже начала подступать к горлу. Слезы скопились в уголках глаз и плотина вот-вот готова была прорваться.

Я чувствовала страх. Дикую боль, что рвала мою душу на части. Я не верила. Не верила в то, что их больше нет. Папа. Мамочка. Еще неделю назад я крепко обнимала их перед поездкой в летний лагерь. Еще неделю назад я чувствовала их тепло. Чувствовала любовь. А буквально четыре дня назад слышала их голос. И как поверить в то, что больше я никогда это не почувствую. Никогда не услышу такое родное «доченька»?

Никогда в жизни я не чувствовала так много, как чувствовала в этот момент. Еще никогда мне не хотелось просто покончить со всеми этим лишь сердце перестало рвать на куски. Лишь бы в легких не чувствовалось жжение. А душа болела настолько сильно, что то и дело хотелось приложить руку, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Казалось что и правда в этот момент было легче умереть…

Но я была рада тому, что благодаря Владу я смогу узнать правду. Увидеть все своими глазами. Влад всегда был другом нашей семьи вместе со своими родителями.

Наши отцы дружили с самого детства именно поэтому и мы с Владом стали лучшими друзьями. Он был для меня ближе всех. Всегда. Из года в год это не менялось. Мы всегда поддерживали друг друга. Заботились друг о друге. Как брат и сестра только ментально в тысячу раз ближе. И я искренне любила его. Моя семья любила его.

— Что тебе сказали об их смерти? — не отвлекаясь от дороги спросил Влад.

Громко шмыгнула носом, сглатывая чертов поток слез. Не надо. Не сейчас.

— Утечка газа, — и дорожки слез градом хлынули из глаз, а я в голос заскулила пытаясь их сдержать.

В тишине машины послышалась раздраженная усмешка.

— Вранье! — злобно выплюнул Влад и я ошарашенно подняла на него глаза.

— Что значит вранье, Влад? Что значит вранье? — казалось в эту секунду мое сердце остановиться.

Влад ничего не ответил. Он молча протянул мне телефон и я без вопросов взяла его в руки. Пальцем тыкнула на черную кнопку с правой стороны и экран разблокировался.