– Весь ИТЭФ говорит. Радоваться изволят.

– И что?

– Да ничего. Давно пора было. Но у нашего Давыдова, видишь ли, духу не хватало. Ты, стало быть, покрепче будешь.

– Для меня это в общем-то не составило труда, – признался Николай. – Чувства угасли, трезвый взгляд на мир вернулся.

– То-то и оно… – непонятно что имея в виду, отозвался Дорошев.

Помолчали.

– С тобой-то мы дружим? – поинтересовался Давыдов. – Или просто сотрудничаем? Или ты, как и многие, недолюбливаешь меня?

Дорошев хитро улыбнулся:

– За что же мне тебя любить? Ты вроде не девушка, а к молодым людям я спокойно отношусь. Не то что Черкашин. Но и недолюбливать тебя вроде бы не за что. Так что, пожалуй, дружим. Люди должны уважать друг друга.

Не согласиться с таким утверждением было трудно. После некоторой паузы Николай поинтересовался:

– Ты зачем пришел?

– Выразить свое уважение и одобрение.

– И больше ничего?

– А мне от тебя ничего не нужно. К высоким постам я не стремлюсь, интриг не затеваю. Как многие здесь.

– Кто же эти «многие»?

Дорошев опять загадочно улыбнулся, подумал немного:

– Да не все ли равно? Сам поймешь со временем. А не поймешь – так и не надо. Судьбу не обманешь. И вот тут в кабинет вошел Лев Алексеевич.

– Беседуете? – спросил он.

Похоже, директор института не ожидал застать в кабинете Давыдова кого бы то ни было. И уж во всяком случае он не обрадовался, увидев здесь Дорошева. Но молодой физик не растерялся, нахально улыбнулся боссу и молча покинул кабинет.

– Ты бы домой поехал, – растягивая слова, сказал Савченко. Теперь, наедине, он обращался к Давыдову на «ты». – Отдохнул бы, выспался. На завтра назначена пресс-конференция. Выступишь, объяснишь, что попал в аварию, долго был без сознания, потом очнулся у незнакомых людей и с трудом добрался до института.

– Поверят? – спросил Николай.

– Должны, – ответил Лев Алексеевич. – А нет – их проблемы. Пойдем, я тебя до машины провожу.

Вряд ли директор ИТЭФа хотел оказать заведующему лабораторией любезность. Скорее всего, был заинтересован в том, чтобы того больше никто не беспокоил. Почему? Сложно сказать. Может быть, не хотел, чтобы он о чем-то узнал. Может, сам намеревался что-то ему рассказать.

– Водителя твоего зовут Толик, – вспомнил по дороге Савченко. – Фамилию забыл, в отделе кадров узнаешь. А можешь и не узнавать – тебе с ним детей не крестить. Впрочем, лучше информации о нем побольше иметь, хоть он товарищ и проверенный. По совместительству Толик и твой телохранитель. Крепкий мужик.

– Телохранитель? – переспросил Николай. – Зачем же мне телохранитель?

– Ты – носитель оборонных секретов. К тому же депутат, государственный человек. Как без охраны? За мной так вообще двое гавриков все время ходят. Если я не в институте.

Директор на некоторое время замолчал, уже на выходе из института протянул Николаю связку ключей и цветную карточку в пластике.

– От твоей квартиры, от машины, от сейфа… Нашли на месте аварии. И удостоверение депутата.

– А Давыдова? Здешнего Давыдова нашли? – сглатывая ком в горле, спросил Николай.

– Нет. Машина в реку упала. Похоже, что тело унесло, – ответил Савченко.

– Как же ключи обнаружили?

– Ключи были в машине, в «бардачке». Коля не любил карманы оттягивать… И удостоверение там же. Машину уже подняли со дна.

– Остальные документы пропали?

– Вряд ли. Скорее всего, дома лежат. Зачем носить с собой еще какие-то документы, если есть депутатское удостоверение?

Профессор так и стоял, держа в протянутой руке ключи. Преодолевая нервную дрожь, Николай взял ключи и карточку, положил их в разные карманы джинсов. Этим действием он словно бы вступил во владение наследством. Занял место Давыдова в здешнем мире.

Большая связка ключей в кармане действительно мешала.

Приземистый плечистый Толик оказался весьма молчаливым субъектом. Давыдов тоже поначалу помалкивал. Не хватало еще выдать себя какой-нибудь мелочью. Он ведь даже не расспросил подробно об аварии у директора института и у сослуживцев. Да те и не рвались что-то рассказать ему.

Если Толик – его телохранитель, почему его не было в машине, когда Давыдов попал в аварию? Да и на какой машине он разбился? На своей личной? Не мешало бы разузнать детально…

Служебная «волга» была хороша… Просторный велюровый салон, пятиступенчатая коробка передач, бесшумно работающий двигатель… Словно бы и не «волга» даже, а иномарка какая-то. Да и силуэт у машины был не слишком «волговским». Хотя в целом дизайнерская линия сохранилась, теперь «волга» больше напоминала «ситроен» последней модели. Повстречай Давыдов такую машину в городе и не прочитай название – и не подумал бы, что автомобиль отечественный.