– Простите, – меня окликнула молодая девушка, горничная. Лет восемнадцати, не больше. Светловолосые кудри собраны в хвост, тем самым подчеркивают ее лебединую шею. – У вас все хорошо? – она нахмурилась, подумав, будто я плачу. Хохотнув, отрицательно качнула головой.

– О, это была битва с макияжем после сна, – взмахнула рукой, и она знающе улыбнулась в ответ. – У вас есть табличка «Не беспокоить»? – девчушка отошла к тележке и, порывшись в специальной сумочке, с улыбкой достала реквизит.

– Вот, – протягивает мне его, и я пристраиваю эту табличку на ручку двери нашего номера.

– Спасибо, – подмигиваю ей, а она мне.

Только собираюсь надеть туфли, как вдруг раздается голос Тимофея:

– Лера! – зовет меня, а там и Макар присоединяется. Ошарашено смотрю на девчушку, у которой глаза на лоб полезли, и она глядит то на меня, то на дверь. Нервно хихикнув, оставляю ее, а сама несусь к выходу, побеспокоив на ходу пожилую пару, когда те шли к стойке администратора. Без сумочки и денег, но с гордо поднятой головой и вовремя смывшись.

В городе работа идет полным ходом, и несмотря на выходной день и солнечную погоду, люди загружены своими бытовыми проблемами. Как хорошо, что я догадалась уговорить Тимофея снять номера недалеко от моего дома. Всего пару кварталов, которые преодолею за полчаса, и я, наконец, смогу рухнуть на свою кровать, а лишь потом подумать над всем, что произошло с нами. Боже, во что я вляпалась на этот раз?!

Говорят, что наступать на грабли повторно – это дело святое. Сначала не понимала сути у этой фразы, и вообще, с чего вдруг она образовалась. А теперь осознаю, что я как раз получаю по своей заднице повторно. Из-за моих вспыхнувших чувств к Тимофею, страдает Макар, к которому у меня всего лишь симпатия. Но он так красиво ухаживает за мной, что порой, кажется, ну что со мной не так? Почему мне вдруг понадобился тот, кто уже занят. Опять. Устав после пешей прогулки, я уткнулась лицом в подушку. Буквально ощущаю, как тело растекается лужицей по всей кровати.

– Ох… – простонала, заглушая свой вздох. Сильно жмурю глаза, пытаясь восстановить хоть частичку из того, что мы вытворяли в баре. А потом очутились в одном номере. Переворачиваюсь на бок. Перед глазами до сих пор стоит затылок Котова, и то, как я обнимаю его за талию. Даже аромат его шампуня всплывает в сознании. – Черт! – зарычала, затем легла на спину и стукнула обеими ладошками по краям. Видимо сна мне не видать, но от вчерашней беготни, ноги гудят, словно на ходулях проходила всю жизнь. Считаю до десяти, вдох и выдох. Так ведь советуют поступать, если совсем невмоготу.

С Тимофеем мы познакомились в клубе, около трех месяцев назад, может чуть больше. Вообще спонтанно все вышло, а главное, нам было весело. Кажется, тогда мое сердце уже забилось в груди, оповещая мозг, что вот он – тот, которого я ждала не всю жизнь, но долгое время. Музыка грохотала так сильно, но это не мешало нам общаться, а потом мы долго танцевали. До упаду. Пока эту магическую химию не разорвала Стефания. Девушка, или нет, Тимофея. Наблюдая за ними со стороны, так и не смогла понять, какие между ними отношения: дружеские или они – пара. И, если Котов относился к девушке совсем по-простому, то вот Стефа – нет. Она влюблена в мужчину, и не скрывает. В тот вечер я сдала свои позиции, уступая главное место рядом с ним. Смирилась, а затем сама судьба свела нас вновь, и нам пришлось участвовать в сговоре с родителями наших друзей. Можно сказать, что с этого момента все началось по-настоящему.

– Как прошла свадьба? – спрашивает мама, постучавшись в дверной косяк моей комнаты. Я поворачиваюсь к ней лицом, с широкой улыбкой и горящими глазами.

– Отлично! – радостно отвечаю, затем немного отодвигаюсь, чтобы женщина присела рядом со мной. Моя мама – чудесная, умная, и самое главное, никогда не лезет ко мне со своими нравоучениями. Мне с ней здорово повезло. Но все-таки по ее глазам можно понять, как она переживает за меня – единственную дочь, которой стукнуло за двадцать пять. И стыдно признаться, но все еще хожу в девках во всех смыслах. От этой проскочившей правды, словно скулы свело от боли, хотя ее не было. С виду, я очень активная девушка, и, наверное, многие считают легкодоступной, а на самом деле в юности чуть не лишилась по глупости своей чести. Вовремя спохватилась за голову. – Васька наша сияла, – мечтательно протягиваю предложение. – Белое платье, красные розы. И Артем тоже молодец, – хвалю мужчину, а также своего начальника. Потом подмигиваю маме, и она рассмеялась.

– Что насчет повышения? – этот вопрос в семье наболевший, потому как прожужжала все уши своим родителям. Я отмахиваюсь, затем встаю с кровати, надеваю тонкий халатик.

– Не знаю, мам, – честно отвечаю, затягивая по туже пояс. – Вера Ивановна готовит документы, а пока начальство в отпуске, их она подписать уже не успеет.

– А как же Борис Артемович? – с негодованием сокрушается, всплеснув руками.

– Он теперь ушел в отставку, – жму плечами и развожу руками. Потом улыбаюсь маме, и она отвечает взаимностью. – Не волнуйся, – убеждаю маму, чтобы по этому поводу она уж точно не нагоняла себе давление. – Документ уже готов, осталась малость. – Мама согласно кивает. Конечно, она будет переживать, видя, сколько сил я вкладываю в работу: бывает, остаюсь даже после шести, чтобы не накапливать бумажной волокиты. Тем более компания на хорошем счету в Москве, стремительно развивается. И будет глупо, если шанс ускользнет из-под носа.

– Папа бы тобой гордился, доченька, – ласково произносит мама, затем обнимает меня, как в детстве, прижимает к своей груди и покачивает. Кажется, и взаправду вновь очутилась там, ощущая на плечах крепкие руки моего папы. Без него нам очень плохо. Не в финансовом плане – нет, этого в достатке, а вот в эмоциональном… После его кончины, мама сама чуть не отправилась вслед за ним, но с ней была я. Крепко держала за руку и старалась из всех сил выдержать это нелегкое испытание за двоих. Пришлось даже брать академический отпуск, чтобы ухаживать за мамой, да и… Не просто так он был взят. Но это все неважно. Смахиваю скатившуюся слезинку со щеки, потом крепко прижимаюсь к маме.