— Ладно, Дева Мария, — закричал он. — Увидимся позже.

Тишина. Ничего, кроме моих мыслей и ритма музыки.

Прислоняясь спиной к двери, я опустила голову и крепко закрыла глаза. Почему это так трудно? Глупые, глупые слезы. Почему я все еще позволяю ему контролировать меня спустя столько времени?

Я просто хочу, чтобы он вышел из меня. Из моих пор, моего тела, моей головы. Я впиваюсь ногтями в свои руки, стала сдирать кожу, как будто могла откопать его и всех остальных.

Я подпрыгнула от стука в дверь.

— Эй? Мне нужно в туалет!

Прекрати это, прекрати это, прекрати это.

Я вытерла глаза, брызнула водой на лицо и повернула ручку.

— Слава Богу, — сказала девушка, пьяно проходя мимо меня.

Когда я снова нашла Истона, все еще на диване, все мое тело расслабилось. Я в порядке. Я в безопасности.

Я Ева.

Я посмотрела вниз на новые туфли, которые Мария поставила перед моей дверью этим утром, и вновь вернула взгляд к Истону. Я пришла сюда не просто так. Я собиралась это сделать. Поговорить с ним. Наконец, я подняла подбородок и подошла к нему.

Он поднял голову, и наши взгляды встречаются. В комнате стало тихо, или, может быть, это только у меня в голове. Истон удерживал мой взгляд, пока я придвигалась все ближе и ближе. Его уверенность настолько непринужденна, что она заразительна, она передавалась мне с каждым моим шагом. И вот я стояла перед ним.

Здесь ничего не произошло.

— Привет…

В поле моего зрения появились рыжие волосы, и Уитни склонилась над ним. Ее руки обвились вокруг его шеи, алые губы что-то прошептали ему на ухо. Я не видела его лица, но его пальцы остановились на ее талии. Он встал, накрывая ее руку своей.

Вот так просто он забыл меня.

Он повел ее через гостиную, держа за руки, пока они шептались неизвестно о чем и пристально смотрели друг другу в глаза. Его большой палец коснулся ее щеки, прежде чем они вышли за дверь. Они покинули вечеринку. Вместе.

Мое сердце упало куда-то в низ живота.

Я стояла в доме незнакомца, окруженная раздражающей музыкой, шарящими руками и отчаянием, и мои глаза наполнились слезами, как у глупой, очень глупой девчонки, которой я сказала себе, что больше никогда не стала бы.

Я не позволила бы своим слезам пролиться.

Не в этот раз.

Больше никогда.

— Вот ты где, Дева Мария.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Его скользкая рука сжала мою талию.

Перестань прикасаться ко мне.

Этот агрессивный контакт заразил меня, как вирус. Я не могла этого вынести — страха, дискомфорта, обиды, всего внутри меня…

Убирайся.

Убирайся от меня.

— Готова показать мне, какая ты грязная на самом деле?

С той ночи, почти два года назад, у меня было много парней, но сексом я занималась только с одним. С тем, кто украл это у меня. С тем, кто сломал меня. С тем, кто сказал мне, кем я была и кем собиралась стать. Он забрал все той ночью. И с тех пор я принадлежала ему.

Пошел он.

Пошли они все нахуй.

— Джимми, отвали к чертовой матери.

Придурок поднимает руки в знак капитуляции и отступил. Знакомая пара голубых глаз впилась в мои. Картер.

— Эй, ты в порядке?

Я пристально посмотрела на него.

Он убрал светлые волосы с лица и оглянулся через плечо.

— Не обращай внимания на Джимми. Он только лает, но не кусается.

Я последовала за тем, куда он посмотрел, и обнаружила, что Джимми уже увлечен разговором с другой девушкой, но это зрелище не избавило меня от грязи, которую он оставил на мне. Она погружалась все глубже, и глубже, и глубже.

Убирайся, убирайся.

Из моей кожи.

Из моих костей.

Из моей груди.

— Он не вернется. Я обещаю, — губы Картера скривились, и я опустила глаза, чтобы изучить его улыбку.

То, как он смотрел на меня, как будто я просто еще одна девушка на вечеринке. Как будто я нормальная. Он не пытался прикоснуться ко мне, что делало его терпимым. Я могла сказать, что у него был опыт, что он знал бы, что делать. Он знал бы, как избавиться от этого. Я подумала, что мне нужно, чтобы он избавил меня от этого.