Этому мальчику точно восемь? Внешне он выглядит старше. У него хорошая наследственность: лицо миленькое, причём не моя женственная милота, а мальчишеская, тем не менее когда он сосредоточен то выглядит довольно внушительно. Дополняя это манерой речи он напоминает мне Юно и Хачи. Я перекинулся с ними всего несколькими фразами, но ощущение было абсолютно идентичным.

– Как поживаешь, Вергилий? – сказал он.

– Я думал ты сосредоточен на чтении.

– Разумеется. Однако это не мешает мне выделить своё время такой занимательной личности как ты. Так что если хочешь побеседовать то я весь во внимании.

Несмотря на сказанное он даже на секунду не отвел глаз от книги. Дома я рассказал о нем отцу и тот посоветовал с ним сдружиться но не попасть под влияние.

– Его отец скажем так, не умнейший среди дворян, – сказал он.

Только вот смотря на Пауля можно сказать что тут скорее всего больше материнских ген. Черпать лишь лучше от родителей – очень полезное явление природы, но столь же редкое.

Я, например, не слишком рад иметь женственную внешность, однако интеллект и гибкость мышления у меня от отца, поэтому в чем-то я выиграл.

– Слышал ты начал сладости раздавать. Что задумал?

– Ничего особенного. Просто способ немного подзаработать. Но все же, не рекомендую тебе есть эти булочки.

– Почему это?

Только сейчас он оторвал взгляд от книги и посмотрел на меня. Прошло секунд пять которые казалось продлились вечность под таким тяжёлым взглядом. Его глаза будто холодили мое тело изнутри. Такое ощущение у меня было только при виде отца во время битвы. Поистине восьмилетний мальчик не может так смотреть.

– Магия занимательная штука, согласен?

– Да, интересная.

– Ты маг, Вергилий?

– Фехтовальщик-уселитель.

– Значит можешь магией усиливать свое тело. Это очень круто. Ты можешь стать крайне успешным дворянином.

– К чему ты ведёшь?

Он задумался на несколько секунд. Затем положил закладку между страницам и закрыл книгу.

– Ничего особенного, просто мысли в слух. Но если хочешь кое-что знать то: не ешь булочки.

Он положил книгу на полку и двинулся в сторону выхода. Уже в спину я почти прокричал:

– Почему?

Он остановился у самой двери и обернулся с небольшой улыбкой.

– Ты ведь фехтовальщик, вам вредно много мучного.

Неосознанно я почувствовал назревание глобального конфликта.

Конец повествования от лица Вергилия Нонсенса.

Корпус дисциплинарного кабинета находился в центральной части школы. Все лишь бы иметь быстрый доступ к любой части учреждения. Тут же располагалось небольшое общежитие для членов комитета.

Своя форма. Свой корпус. Свое общежитие. Это была полностью независимая ячейка школьной иерархии. Они подчинялись напрямую директору и посещали специальные занятия с учителями для элиты. Слово члена дисциплинарного комитета стоило сотни обычных учащихся. Их авторитет был незыблем.

Уже трижды ученики подавали петиции на роспуск этого комитета. Трижды петиция даже не доходила до директора встречая свой конец в руках Хачи Шоуэ – главы дисциплинарного комитета.

Сейчас она, облачённая во все чёрное, сидела в своем кабинете. Рядом стоял молодой человек лет пятнадцати – Рон Холст.

– Значит этот недалёкий директор в первый же школьный день перевёл ученика с первого класса в третий? И даже не спросил моего разрешения.

– Я навел справки. Похоже он действительно не уступает в знаниях ученикам третьего класса. К тому же на сегодняшнем уроке физкультуры он побил трех однокл

ассников двое из которых являлись фехтовальщиками почти получившие звание Раба Меча.

– Хммм. Похоже он занимательная личность. Следи за ним дальше Рон. В этой школе ничего не будет происходить без моего ведома.

Я выставил вперёд руку и напрягся. Таз с водой затрясло мелкой дрожью, мелкие кристаллики заплясали над поверхностью жидкости. С треском вода стала замерзать принимая цвет от тёмно-синего до белого. В общей сложности процесс занял двадцать секунд. Медленно.