Шрифт:
– Да что тут сделаешь? Если это видео и дальше будет распространяться, Марии несладко придется. Может, и правильно, что она уезжает.
Шагающий по дорожке Покровский, резко остановился. Оглянулся нервно. Сглотнул. Так что кадык прокатился под дубленой темной-претемной кожей.
– Что значит – уезжает?
– Ну, а что ей здесь делать? Ни работы, ни жилья. Да и жизни ей не дадут, мне ли тебе рассказывать, какие люди жестокие.
– Я что-нибудь придумаю. Что-то же наверняка можно придумать. Где это видео можно глянуть?
– Пока только у Шевцова.
– Леш… – отбросил церемонии Иван. – Там насколько все плохо?
На Покровском лица не было.
– Господь с тобой, Вань. Я ж не смотрел, сам понимаешь…
– Ладно.
– А может, это и не фотошоп вовсе? – удерживая взгляд Ивана, строго поинтересовался святой отец.
– Может… - просипел тот.
– И что? Ты вот так все оставишь?
– Я не знаю, – Иван опять опустился на скамейку, зарываясь в густые волосы пальцами.
– Прикажешь ей одной, что наворотил, расхлебывать?!
– А что я могу сделать?
– Есть один верный способ защитить ее доброе имя.
– Ты с ума сошел? Она жена Игоря!
Отец Алексей вытянул перед собой ноги. Постучал носами стоптанных ботинок, вообще не спеша с ответом, ведь говоря по правде, тот и так висел в воздухе. Жена, не жена, а это никак не помешало Ивану запудрить мозги бедной девочке. И по-хорошему, да. Он обязан был поступить по отношению к ней как честный человек. Другое дело, что Иван не мог. Для него это было совсем уж за гранью.
– Игорь давно в лучшем мире. А ты, Вань, живой. Да и не венчаны они были.
– Что это меняет? – вспылил Покровский. – Достаточно того, что я… Что он… А, черт! Я пойду…
– К Маше?
– И к ней тоже. Если она действительно решила уехать, надо бы помочь.
На языке святого отца крутилось «дурак». Но, конечно, он не мог сказать ничего такого. И потому, шаря в листве ногами, отец Алексей мог только наблюдать за сгорбившимся мужиком, который сейчас, похоже, делал серьезную ошибку. Впрочем, небу видней. Он сделал все что мог. Они все сделали, да… Это ж надо! Иванова экономка даже видео записала. Шпионка, блин. Все же не зря он в деревню приехал жить, здешний народ такой, что с ним не соскучишься. Невесело посмеиваясь, батюшка встал и, шаркая ногами, скрылся в притворе.
Глава 7
Мишка Воеводин врезался в меня, когда я почти дошла до директорского кабинета. Роста в Мишке – хорошо если метр, веса – тоже кот наплакал. Но за последние дни я так измучилась, что меня могло сбить с ног и дуновение ветра. Покачнулась.
– Ой, Марьванна простите!
В последний момент ухватившись за ручку двери, только чудом удержалась на ногах.
– Ничего, Миш. Ты сам-то не ушибся?
– Не-а, – деловито сообщил мальчонка.
– Вот и славно. Ты же помнишь, да, что по коридорам бегать нельзя? Как раз во избежание таких случаев.
– Я больше не буду, – поклялся Воеводин, развернулся на сто восемьдесят и помчал вперед так, что только пятки сверкали. Хороший мальчишка. Шустрый, веселый. Какими и должны быть дети. Интересно, как я без них? Посреди учебного года не так-то просто найти место по специальности. Все мои поиски пока – мимо. А тут, на старом месте, оставалось каких-то два дня.
– Машенька? Заходи-заходи. Ты чего здесь встала?
Чудны, Господи, дела твои. Я опять Машенька? Радоваться бы, но не получается. Все не могу отделаться от мысли, что меня предали. Впрочем, разве это главное мое несчастье? Я же вторую неделю как на вулкане. Вижу кого – шарахаюсь. Просыпаюсь, открываю деревенский чат и, если в нем много сообщений, стыну. Так и жду, что кто-то выложит то мерзкое видео, где мы со свекром. Глаз сомкнуть не могу. А когда все же удается уснуть, просыпаюсь в шоке от другого… Мне Иван Сергеевич снится. Выходит, врут, когда говорят, дескать, с глаз долой – из сердца вон. Мы с ним и не виделись больше. Уж не знаю, кто кого больше избегал. Я его. Или он меня. Один только раз столкнулись в саду. Он что-то там мастерил. Увидев меня, застыл весь, подобрался.
– Добрый вечер, – пискнула я.
– Добрый.
Говорить нам с ним больше было не о чем. Вот почему я развернулась и хотела даже уйти. Но он меня окликнул.
– Маш…
– Да?
– Ты нашла квартиру? Мое предложение в силе, я добавлю. Ты какие-нибудь достойные варианты смотри, лады? Или, хочешь, я тебя со знакомым риэлтором состыкую. Правда, он больше по коммерческой недвиге, но…
– Не надо. У меня есть и риэлтор, и все необходимое.
Наши взгляды встретились. Покровский кивнул. И отбросил от себя ветку. Сад он, что ли, чистил?
– Ну, смотри сама. Если что – я рядом. Ты всегда можешь на меня положиться.
Это я уже сто раз слышала. Но почему-то, кивнув, все равно на секунду замешкалась, будто давая ему шанс еще чего-нибудь добавить к сказанному. Ветер трепал беззащитные почти полностью голые ветки, сумерки сгущались, в воздухе густел аромат дыма, сырой земли и его парфюма. Именно тогда мне впервые подумалось, что неплохо бы мне и ему рассказать о злосчастном видео. Потому как оно касалось Покровского напрямую. Но это было так мучительно стыдно, что я не смогла. Отвернулась. Оборвала с куста несколько ягод калины, растерла между пальцев, пуская горький сок, и, пробормотав нелепое «спокойной ночи», ни разу не вдохнув полной грудью – все надеялась, что он за мной увяжется, пошла к себе.