– Маш…

– Слушай, может, зайдешь?

Медленно обернулась, не оставляя нам ни капли двусмысленности. А что? Мне в тот момент все равно было как… И с кем. Если бы я одна осталась, то вряд ли бы до утра дожила, отравленная ядом ревности.

– Уверена?

– Абсолютно.

Я решительно достала ключи. Открыла дверь. Стащила сапоги, куртку.

– Сначала в душ схожу. Весь день ведь на ногах.

Там быстро вымылась, соскребла бритвой отросшие волоски. Тело будто работало автономно. По давно отлаженным алгоритмам. Ну, типа, если женщине предстоит секс, она должна быть гладкой. А голова, сердце, душа… в этом всем не участвовали. Может, от них и не осталось уже ничего.

– Ванна в твоем распоряжении.

Пашка скользнул задумчивым, но голодным взглядом по моей груди, проступающей под шелковым халатиком. Почесал в затылке:

– Слушай, ты хоть расскажи, что случилось.

– Да ничего. Захотелось немного погонять, – не моргнув глазом соврала я.

– Кто был в той машине?

Ну, да. Паша не был дураком. Дурак просто не мог мне понравиться. А он нравился. До того, как начал свой допрос.

– В какой?

– Ясно, – усмехнулся. – Каким полотенцем я могу воспользоваться?

– Оно одно, прости. Я еще не обжилась. Это проблема?

– Никаких проблем.

Паша скрылся за дверями ванной. Я прошла на кухню. Так же автоматически открыла шкаф. Достала початую бутылку вина. Я ее специально оставила. В качестве напоминания, как легко потерять себя. А тут… Нет, снова заливать тоску спиртным я не собиралась. Но для нужного настроения… Плеснула в бокал. Выпила залпом. Покрутила в руках бутылку – поняла, что там почти ничего осталось, и решила не оставлять на слезы. Второй бокал цедила медленно, слепо глядя в окно. В отражении которого очень скоро нас стало двое. Руки сжались на талии. Я обернулась. Паша меня поцеловал. Сразу с языком, по-взрослому.

– Пойдем в спальню, – шепнула я, когда воздух закончился.

– Вот так сходу? – усмехнулся он.

– Почему нет?

– Ну, пойдем.

Едва переступив порог комнаты, я избавилась от халатика. Передо мной не стояло задачи понравиться, я не задумывалась о том, как выгляжу, и не выбирала красивых поз. И от этого было легко… Я чувствовала себя сама собой. Обернулась к нему. Паша сглотнул. Пятясь, уселась на кровать.

– Черт. Хорошо, что я только купил патроны.

Я нахмурилась, не понимая, о чем он. И только когда Паша достал из кармана презервативы, дошло.

– И правда, хорошо. Ты собираешься их использовать? Или так и будешь болтать? – улыбнулась. Хотелось, чтобы он уже поскорей вытряс из меня всю душу… Паша хмыкнул в ответ. Освободил бедра от полотенца. И демонстративно надорвал конвертик зубами. Прежде чем приглашающе раскинуть ноги, я отметила, что он хорош. Даже поверила, что смогу даже кончить. Но, конечно, этого не случилось. Когда осознала, что он не финалит, дожидаясь меня, банально сымитировала. Пашка тут же задергался. Я спрятала почему-то заплаканное лицо у него на груди.

И в тот же миг в дверь позвонили.

– Ты кого-то ждешь? – изумился Паша.

– Нет.

Заставив его с себя скатиться, на цыпочках побежала к двери. Прильнула к глазку и… глазам своим не поверила. За дверью стоял Покровский. И жал, жал на звонок. И в дверь кулаком барабанил.

– И часто у тебя так? Вроде же приличный дом.

– Нет, – прошептала я.

– Иди в спальню. Я разберусь.

Собственно… Почему нет? Разве это не лучший выход? Пусть Покровский знает, что я тоже не теряю времени даром, пока он… Да-да. Пусть знает.

– Хорошо.

Может, конечно, стоило Пашу предупредить. Но я струсила. Вернулась в спальню, заползла на кровать и, укутавшись в одеяло, вся обратилась в слух.

– Эй! Мужик… Э-э-э… Иван Сергеевич, кажется?

Вот я дура! Они же виделись. Как я могла забыть? Сгорая со стыда, уткнулась носом в коленки. Ну, вот и что теперь?

– У вас что-то случилось? Может, Машу позвать? Не надо? Ну, смотрите. А что хотели-то?

Так странно. Я отчетливо слышала Пашу, и совсем нет – Покровского.

Какое-то время спустя дверь опять хлопнула. Наверное, он ушел. Я вцепилась в простыню побелевшими пальцами. Яд внутри запузырился, поднялся шапкой пены к самому горлу. Черт возьми, да я была в полнейшем восторге. От того, что ему, может быть, тоже хоть чуть-чуть больно.

– Это же он был, да?

– Где?

– В машине той брюнетки. Маш…

– Не знаю, про что ты.

– Думаю, мне лучше уйти. Неприятно, знаешь ли, играть по правилам, которых я не знаю.

– Я не играю в игры.