Как же сложно найти мужчину, когда ты — Мэррил! Анна терпеть не могла авантюристов, но и зануд на дух не переносила. И вообще, в любовь она не верила. А если нет любви, то зачем нужны отношения?

Женщина вернулась в свою спальню и достала из шкафа ТОТ САМЫЙ плащ, от которого до сих пор пребывала в щенячьем восторге. Темно-голубой, с белоснежной опушкой, в старинном стиле. Хотя судя по качеству толстой шерсти и плотной шелковой подкладке, это был несомненно, новодел. Впрочем, его прелести это нисколько не умаляло.

Анна накинула плащ на плечи, надела капюшон и с удовольствием взглянула на себя в зеркало. И все же она красивая, несмотря на солидный уже возраст по земным меркам. Да, не худенькая, как в юности. И грудь уже не упруга, и на бедрах целлюлит, и на боках складки, но под плащом этого всего вообще не видно, а лицо у нее красивое. И кожа сияет, и глаза ясные, и волосы в последние дни посветлели так, что седины уже не видно. Наверное, здесь и вправду вода какая-то другая. А еще юбка сползать стала, оно и понятно, резинка растянулась. Сменной одежды у Анны слишком мало.

Югор обращался с ней, как с настоящей леди. Считает ли он ее привлекательной?

Она поспешила на стену, благо, дорогу знала: узкий коридор, лестница, квадратная башня и потом через открытую галерею.

К ее тайному сожалению Югор тоже переоделся. На нем была теплая длинная куртка с прорезями на спине.

— Я думала, что тебе нужно будет раздеться, — призналась Анна.

— Зимой? Спасибо, ты необычайно добра. Признайся, то просто хотела поглядеть на меня без рубашки? Могла бы попросить.

— Не рискнула, — усмехнулась Анна. — А вдруг бы ты попросил того же?

Он замер и поглядел на нее с истинно мужским интересом.

— Не подумал. Но запомнил. Готова?

— Да.

— Тогда держись крепче.

Так вот зачем тут деревянные перила! Югор напрягся. На высоком лбу выступили вены. Он широко расставил ноги и ухватился за перила с такой силой, что пальцы побелели. Наклонился вперед и заскрипел зубами. Анна услышала треск костей, и из прорезей на спине вдруг появились самые настоящие крылья — пестрые, серо-коричневые. Крылья росли очень быстро, из закушенной губы Югора потекла струйка крови. Выходит, это действительно больно! Ах, зачем она попросила? Лучше бы молчала!

Вот он распрямился. Кажется, и плечи, и грудь стали шире. Или это просто раскинутые за спиной огромные крылья создавали такое впечатление?

Она коснулась его подбородка, смахивая каплю крови.

— Больно?

— Терпимо. Готова?

Он развел в стороны руки, приглашая ее в свои объятия. Анна шагнула без колебаний, как шагнула бы к брату или отцу. Нет, она сейчас не будет думать, почему вдруг доверилась Филину. Потом, все потом.

— Обними меня за шею, — раздался вкрадчивый голос у нее над ухом.

И снова она послушалась мгновенно.

Он крепко сжал ее талию, так крепко, что ей сделалось даже больно.

— Если ты испортишь мой плащ, я очень расстроюсь, — предупредила она.

— Куплю новый. Что ж, потанцуем, моя тааннет?

Это и вправду походило на чудной танец — шаг назад, шаг вперед, вбок… прыжок.

Она даже не завизжала, не успела. Падение длилось лишь пару мгновений, а потом рывок, встряска — и они заскользили по воздуху.

— Отпускай, я держу! — крикнул Югор. Его голос звучал будто издалека.

О, каких моральных усилий ей стоило расцепить руки!

“Я Мэррил, я Мэррил,” — повторяла Анна про себя, кусая губы и страшась глядеть вниз. А Югор, кажется, был совершенно уверен в своих силах, рывком разворачивая ее прямо в воздухе.

— А-а-а! — все же захлебнулась она криком.

— Рано, — раздалось прямо в ухо. — Я держу, открой глаза, моя тааннет.

Она открыла. Внизу была пропасть. Темное одеяло леса, белая перина снегов. Замок остался где-то за спиной, а они не падали, а поднимались все выше и выше.

И вдруг страх закончился, словно его и не было вовсе. Грудь наполнилась чистым восторгом. Анна засмеялась с каким-то клекотом. Раскинула руки, ловя потоки ветра, вдохнула колючий морозный воздух.

— Вот теперь пора, — шепнул ей Югор. — Кричи.

И отпустил ее.

Тяжелое тело ухнуло вниз. Она бы и заорала, но ледяной ветер мгновенно ударил по лицу, не позволяя ни вздохнуть, ни даже схватить воздух губами. Полы плаща никак не могли удержать Анну на весу, ее мотнуло вбок, перевернуло. Никогда и подумать она не могла, что воздух такой жесткий!