Спешился, лэрг Турин тоже.

Эрин Брукус, эрин Хорн, главный конюший мастер Рин, который, увидев зверье не покрыл свою жизнь-злодейку матом, а довольно разулыбался. Их сопровождала четверка рабов. Следуя главнокомандующему все поприветствовали нас с сотником ударами кулаков в грудь с легким полупоклоном. У большинства вышло неуклюже. Ответил тем же, от меня не отстал и лэрг.

— Твои? — вклинился вперед всех ковбой, обводя заскорузлым пальцем колонну.

— Да, — протянул кольца на нити, одно из которых от единорога подо мной, оставил себе.

— Отлично! — хлопнул по колену тот, а вот управляющий радости явно не разделял, можно было легко представить в его глазах калькулятор, высчитывающий как объем работ для обеспечения зверья пищей, так и материальную базу для ухода за ним.

— Эрин Брукус, — принялся я отдавать приказы, — Принимай караван, опиши трофеи, но тут сам лучше меня знаешь. Клетки подготовили?

— Да!

— Эрин Хорн, ты займись коротышками и гарпиями, всех держать раздельно, не развязывать и не расковывать, накормить, напоить. Приставь охрану. Мне они нужны. Головы рассортировать, погрузить на телегу, подготовить. Завтра будем сдавать все. Теперь докладывайте по обстановке.

— Все нормально, — вот сразу видно военного, тот понял, что начальству сейчас не до их проблем, это лишь дежурный вопрос.

— Все в порядке, но хотелось бы, чтобы ты взглянул, — начал разговор управляющий.

— До завтра терпит? — перебил его.

— Терпит.

— Тогда давай завтра и поговорим, и с тобой эрин Хорн. Сегодня уже не до того. Трое суток без сна, поэтому сейчас в баню и спать до утра. Надеюсь, до этого момента обойдетесь без меня. Эрин Брукус, там к приему готово?

— Да, Амелия распоряжается, — услышав про знахарку лэрг сначала воодушевился, затем вспомнил о делах и загрустил.

Во время расставания нас и перехватил Кром в сопровождении двух тотемных Волков, я их не разу не видел, значит, демморургские. Они держались чуть позади старосты, напряжены, готовы, как они думали, к действиям. Молодняк. Но уже отращивающий острые зубки. И смотрели оценивающе, но не с точки зрения боевых качеств противника, а со стороны трофейщика. Отметил, что глава Рода в Черноягодье сканирующими амулетами не пользовался, а незримая броня у него средняя. Далеко не лучшие экспонаты. Интересно, зачем на собственной защите экономить? Атакующие тоже из той же линейки, но вот непонятный кинжал, пришедший на смену родовому, в магическом зрении выглядел довольно посредственно, никаких божественных энергий не наблюдалось, но зато искажения были мощнейшими. Интересно. Главное, он-таки, действительно, приобрел тотем. Все отметил мгновенно.

— Лэрг Турин, у нас с глэрдом дела родов и Народа, попрошу, не вмешивайся, — в первую очередь сообщил тот, на что сотник усмехнулся, в глазах так и читалось: «потом не жалей». Прилетело: «Помни, Крома нельзя убивать!» одновременно с медленным переводом взгляда старосты уже на меня. Как орудийную башню навел.

— Рад видеть, глэрд Райс глава Рода Сумеречных! — фальшиво улыбнулся он.

— И я тебя, Кром глава Рода Волков, — по мордам незнакомого зверья и знакам Ситруса на рожах становилось понятно, не обойдется без крови, поэтому, — Вижу, спешишь поздравить первым с победами. И это похвально. Но давай отложим чествования. Сегодня я устал. Завтра же собирай Малый совет к десятой риске, у меня есть что сказать ему, — чуть помолчал и добавил, — И спросить у него.

Не только троица поперхнулась, но и лэрг. И пока никто не пришли в себя:

— Ты принес списки артефактов? И не забыл ли о наших договоренностях? Это было бы кстати. Потому что если не успеешь их отдать завтра, то послезавтра с утра я поплыву к Зубам Мрака. Все бы ничего, но, соответственно, ты не выполнишь уговор, а значит, будешь должен гораздо больше. Не хотелось бы…

— Как смеешь ты, мрочий ронец, лирнийский слизень, открывать поганую… грхм… — когда отделяется голова от тела, то никакой тотем воскреснуть не помогает.

Взмах.

И точка.

Стоящий справа от старосты ее лишился мгновенно. Я действовал без всяких умений, просто за счет ускорения от кинжалов. И то, больше перестраховался. Олени непуганые, «волки», мать их. Ни к чему плохому не готовились. Впрочем, и Крома я переоценил. К реальной угрозе, он не готов. Я же теперь — она самая.

Не начав фразу, второй сопровождающий открыл рот, пытаясь что-то сказать, но затем закрыл. Потому что кончик ятагана, сияющий зловещим потусторонним светом без всякого солнца, смотрел ему в глаз, находясь в паре миллиметров. И он завораживал настолько, что дыхание перехватывало.

Я же спокойным и довольно благожелательным тоном произнес:

— Очень хорошо подумай, что ты скажешь сейчас. Неуважаемый Кром, не пояснишь согласно Заветам, лэргу Турину и своему волчонку происходящее? А затем уже мне, отчего твои щенки лезут в беседу взрослых мужчин? И коль они бешеные, почему ты их взял с собой на встречу, а не посадил на цепь в сарае?

На старосту было страшно смотреть. Он переводил взгляд с дергающееся в конвульсиях тела, заливающее кровью из горла древние плиты городской дороги, и ничего не мог сказать, лишь лупал глазами.