— И докажи всем, что лучше их, — мама заправляет одну из моих пепельных прядей мне за ухо и, в отличие от отца, со всей силы обнимающего меня, обходится лишь сдержанной улыбкой.

Смеясь от маминого пожелания, я открываю входную дверь дома.

Отец помогает сложить чемоданы в немаленький багажник авто, пока мама стоит на крыльце, укутавшись в мягкий кардиган, и мы прощаемся с ними окончательно. Кажется, только сейчас я начинаю осознавать происходящее. С одной стороны, я счастлива, что теперь могу делать то, что захочу, и жить своей жизнью, но, с другой… Всё же нелегко расставаться с родителями.

Как бы я описала эмоции при начинании жизни с чистого листа после девятнадцати лет стабильности? Предвкушение, граничащее с волнением, обволакивает сердце и разум одновременно, мешая сделать свободный вдох, и отдаётся покалываниями где-то в районе груди.

«Прошлое остаётся в прошлом, дальше — лучше», — я настойчиво убеждаю себя в этом и надеюсь, что тремор не будет сопровождать всю поездку.

Захлопываю дверь машины и замечаю, что водитель морщится от этого, но ничего не говорит. Удобно устраиваюсь на переднем сидении рядом с мужчиной, назвав ему адрес, и мы трогаемся с места.

Вынимаю из сумки планшет, подаренный на окончание школы, и начинаю работать — дорога не короткая, ехать около четырёх часов, так что время есть. Единственное, пожалуй, что способно отвлечь меня от всего на свете, — писательство. В школьные годы вместо учёбы я часами, например, продумывала характеры героев, из-за чего не раз выслушивала недовольные лекции от учителей. Впрочем, это и стало причиной того, почему я решила связать с подобным свою дальнейшую жизнь, поступив на сценарное дело.

Я удовлетворённо улыбаюсь, когда дописываю одну из глав, и складываю гаджет обратно, решив уделить внимание видам за окном. Мимо с бешеной скоростью проносятся десятки деревьев, листва которых постепенно начинает терять зелёный окрас, напоминая о том, что осень уже вступает в свои законные права.

От предвкушения я не спала всю ночь, и вскоре это даёт о себе знать — уже через несколько минут любования природой глаза начинают медленно закрываться, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон. Просыпаюсь лишь тогда, когда кто-то толкает меня в плечо, вынуждая разлепить глаза.

— Мы на месте, — усмехается водитель, указывая на таксометр в телефоне, и я под его неприятным насмешливым взглядом вынимаю долларовую купюру. Раздражение пронзает меня не столько оттого, что я уснула в машине, сколько от его реакции. Незачем так реагировать на естественный процесс человеческого организма.

Благо, он оказывается хоть сколько-то приятным в том, что помогает мне достать чемоданы из собственного багажника, и уже спустя минуту не видно и следа его машины.

Я оказываюсь на территории кампуса, и моему взору открывается вид на прекрасный сад, за газоном которого явно ухаживают. Несколько шестиэтажных зданий, вымощенных белым кирпичом, расположены друг за другом. Окна украшены чёрными рамами, и за некоторыми из них уже видно студентов, занимающихся своими делами.

Прохожу вперёд по асфальтированной тропинке до нужного мне общежития, везя за собой чемоданы, колёсики которых шумно едут по земле. Я захожу внутрь, не переставая восхищаться видами и осматриваться по сторонам. К слову, общежитие определённо построено не так давно, и оно производит большее впечатление, чем старенький кампус моего предыдущего ВУЗа, в котором мне доводилось побывать всего пару раз и, честно признать, хотелось поскорее уйти оттуда. В этом же здании хочется жить.

Прохожу по коридору чуть дальше и слышу несколько голосов за углом, пока жду лифт.

— Люци, ты уверен? — робко спрашивает женский голос, и я выглядываю из-за стены, чтобы понять, кто говорит. Девушка, одетая в брючный латексный костюм, подчёркивающий все достоинства её фигуры, навязчиво пытается коснуться руки парня, стоящего напротив.

— Да, сколько раз повторять? — холодно отвечает он и показательно отстраняется от девушки, убирая её руку со своего запястья, прикрытого рукавом чёрной рубашки. — Ости, мы это уже обсуждали. Я больше не хочу затрагивать эту тему. Всё.

Люци — как назвала его Ости — оборачивается на пятках и спешным шагом удаляется, даже не взглянув напоследок на девушку, готовую вот-вот расплакаться. Он делает это слишком неожиданно даже для меня и успевает заметить, как я нагло подслушиваю их диалог. Сердце в груди начинает колотиться в разы быстрее, когда парень направляется в мою сторону, и я начинаю постукивать ногтем по круглой кнопке, надеясь, что лифт приедет быстрее, чем незнакомец дойдёт до меня. Строгие глаза сверкают в мою сторону, и на мгновение мне кажется, — или нет — что они ярко-красного оттенка. Взгляд приковывает, вгоняя в ступор, но я не понимаю, из-за чего он так злится: из-за ссоры с Ости или из-за того, что я подслушивала?

— Тебя не учили, что подслушивают безмозглые? — он нависает надо мной, и из-за разницы в росте мне приходится поднять голову.

Страх сменяется раздражением, и я возмущённо вскидываю брови, сложив руки на груди. Да кто он вообще такой, чтобы бросаться подобными словами в чужой адрес?

— А тебя не учили, что людей оскорбляют только свиньи? — отвечаю я, закатив глаза и пытаясь состроить столь же недовольный взгляд, как и у него. — Твоей матери было бы явно очень приятно услышать, как её сын общается с девушками.