— Ч-что вы делаете?

Я огляделся. Уборная была пуста. Открыв одну из кабинок, я затолкал пьяное тело внутрь. Не в силах стоять на ногах, оно плюхнулось на крышку унитаза и вопросительно взглянуло на меня. Достав из кармана лезвие, я приблизился к мужчине и накрыл ладонью его рот. В тишине послышалось истерическое мычание, и я вскрыл выпирающую вену. Прислонившись губами к покрытой мурашками коже, я оперативно проглатывал пульсирующую, до боли обжигающую горло кровь. Его ватные конечности пытались оттолкнуть меня, но я был куда сильнее и, как минимум, трезвее. Дернувшись разок-другой, он окончательно обмяк и закатил глаза. А я, пересиливая приступы тошноты и омерзения, уже заканчивал высасывать ту отвратительную и переполненную алкоголем жидкость, прибавляющую сил. Закончив, я вышел из кабинки и навис над раковиной, умывая рот и старательно сдерживая рвотные позывы. То, что приносило столько горечи, одновременно держало меня на плаву и с каждым разом убивало все сильнее. Мне не было жаль этого пьяницу. Он полностью прогнил и оказался бесполезным. Единственное, что я мог с него взять — это силы на следующую жертву. Я в спешке поглядывал на часы, опасаясь опоздать. Идти оставалось недолго, и я ускорил шаг. Вскоре, показалось нужное мне здание, над входом которого висела пестрая табличка с наименованием клуба: «FalleN!». Возле входа стояли знакомые мне автомобили, а значит — все уже на месте. Спустившись в подвал, я прошел внутрь и по моему телу пошла музыкальная вибрация. Пройдя через длинный коридор с неоновой подсветкой, я открыл стеклянную дверь, за которой двигались силуэты стройных стриптизерш, оттеняющие свечение розовых ламп.

— Рядовой Малов? — уточнил бородатый шкаф, что работал тут, судя по всему, первый день.

— Он самый, — я показал нужное удостоверение.

— Добро пожаловать, вас ждут за шестым столиком.

Я вошел в зал и направился к нужному мне столику. По пути приметил работающих тут суккубов, что сидели и мило улыбались каким-то беднягам, которые даже и не подозревали, что оставят тут всю свою зарплату под давлением своих похотливых желаний.

— Юра, дорогой, я тебя уже заждался! — счастливо улыбнулся Гронский, на коленях которого сидела одна из танцовщиц.

— Добрый вечер, Ян, — я медленно склонился в поклоне.

— А со мной здороваться не нужно? — поднявшись с мужских колен, поинтересовалась девушка.

— И тебе добрый вечер, Варвара. Отлично выглядишь!

Девушка подошла ко мне, поцеловала в щеку и провела ногтями по плечу, слегка царапая кожаную куртку, от чего та характерно заскрипела.

— Спасибо, но мне пора работать, — с ехидством произнесла Варвара, уходя в глубь сцены. — Я к вам еще загляну.

— А где, собственно, все? — спросил я, осматривая пустые диваны.

— Рикот скоро подойдет, впрочем, как и Панора, — демон махнул рукой. — У них свои дела, с «руководством», — уточнил он.

— Вы, Мотолу, как всегда самый пунктуальный! — усмехнулся я. — Или так соскучились по Варе, что освободились раньше всех?

— Это совокупность двух желаний, mein Freund! — промурлыкал Гронский, изящно поправляя собранные в хвост волосы. — Я не мог оставить Варвару без внимания и позволить себе опоздать. Это было бы жутко бесцеремонно и неуважительно по отношению к Паноре!

Усевшись рядом, я закурил предложенную им сигарету.

— Как Ваш вчерашний клиент? Все прошло удачно?

— У меня иначе и быть не может, что за нелепые вопросы? — демон закусил губу. — Он, вестимо, страшно сомневался, но все же подписал контракт дрожащими, как у больного старика руками. Еще одна душа покинула тело, не упоительно ли?

— А за какую цену он в итоге согласился? — с интересом расспрашивал я.

— За самую заурядную, — говорил Гронский, потягивая виски, — серой мышке захотелось стать богатой и успешной. Ни капли оригинальности! А как твой Мусонов? Он сумел принести в мир немножко тьмы?

— Нет, он оказался очередным идиотом, с которого удалось взять лишь кровь.

В ту же секунду, к столку подошел невысокий, неопределенного возраста мужчина. Тряхнув белокурыми кудрями, он снял с себя пальто и уставился на нас. Его пустой, холодный и стеклянный взгляд всегда пугал меня и пробуждал тревогу. Я второй раз за день склонился в поклоне, поприветствовав пришедшего демона:

— Добрый вечер, Панора.

— Добрый, — просипел Панора.

— Здравствуй, друг мой! — поздоровался Гронский, слегка склонив голову вперед.

Панора ответил ему тем же жестом и сел напротив, прикрывая платком аккуратный нос.

— Мы начнем без Рикота, я позже передам ему суть нашего разговора, — начал Панора.

Каждое слово он произносил затруднительно, словно что-то в горле мешало говорить, создавая медлительный хрип.

— В обществе земных ангелов сменился Высший. Им стал Димитрий Граалев, сын Михаила Граалева. Опытный и мудрый ангел вряд ли превзойдет своего отца, но его влияние давно распространилось за пределы Санкт-Петербурга, поэтому недооценивать его не стоит.

Зрачки Паноры сузились.

— Сомневаюсь, что Граалев решит вносить серьезные изменения. Он верен и принципиален, но хорошего отношения можно не ждать, — сухо добавил он.

— А хорошее отношение когда-то было? — с ухмылкой произнес Гронский.

— Мотолу, его отношение к нам будет куда лучше, чем у несостоявшегося Мирослава, — не двигаясь, отвечал Панора. — У ангелов сейчас не самые лучшие времена. Их авторитет постепенно падает и люди все чаще сотрудничают с нами. К тому же, они ожидали увидеть на посту Мирослава, но Бог сообразил отдать это место Димитрию, из-за чего внутри общества земных возможна смута. Неизвестно, захочет ли кто-то стать оппозиционером и пойти против «мягкой» политики Граалева, как тогда, когда юный Кисточкин решил провести акты инквизиции.